– Сначала очень тяжело, – откровенно признался Рауль. – Я долго не мог найти работу. По уровню технической подготовки в своей области мало кто мог сравниться со мной в Испании, но в Союзе не давали параллельного экономического образования. Здесь не просто требуют предложить техническое решение, требуют предложить дешевое, а без специальных знаний сделать это очень сложно. – Он развел руками, признавая свое поражение. – В конце концов удача улыбнулась мне в виде должности простого инженера. Сейчас работаю и параллельно учусь экономике на производстве.

И Рауль действительно выучился и, как я узнал в последующие встречи, выучившись, стал снова получать достойные его знаний повышения по службе.

С Раулем и Эрнесто встречались мы втроем до конца восьмидесятых годов. Потом Рауль уехал из Мадрида, да и я стал реже бывать в Испании. В прежние времена я приезжал туда стабильно два-три раза в год на турниры и выступления. Я был на каждом из семи Канарских островов, на двух из трех Балеарских, нет ни одной из столиц семнадцати испанских провинций, где я бы не выступал. Испанию с туристической точки зрения я знаю лучше, чем любую другую страну.

Великолепна Сеговья – древний, очень романтичный город, покоряющий своим царственным акведуком времен Римской империи, сказочным замком, загадочными церквами и монастырями, полными мистических историй и таинственных легенд.

Запала мне в душу столица провинции Эстремадура – город Касерес. И это несмотря на то, что в первый раз попал я туда летом, когда на юго-западе Испании, где и лежит Эстремадура, царит душная и почти постоянная жара. И если сейчас от зноя можно легко спастись под освежающим дыханием кондиционера, то пятьдесят лет назад на это чудо техники в гостиничных номерах рассчитывать не приходилось, а приходилось испытывать все те, мягко говоря, неудобства, которые предполагает установившаяся на улице температура в плюс сорок два градуса. И тем не менее, находясь практически в полуобморочном состоянии от бессонных ночей (спал я лишь то короткое время, пока специально намоченная водой простыня не высыхала), каким-то чудом давая шахматные сеансы на улице, что еще больше ухудшало мое состояние, я не мог не отметить необычайной красоты Касереса. На мой взгляд, это один из самых самобытных и действительно впечатляющих городов Испании, в котором чудесным образом сплелись римская, мавританская и испанская архитектура. Касерес исторически находился вдалеке от военных сражений, поэтому сохранил средневековые башни и крепости в превосходном состоянии. К счастью, впоследствии мне удалось еще не раз побывать там в иных погодных условиях и насладиться как великолепными достопримечательностями, так и чарующим пением птиц, коих в округе великое множество, и вкуснейшим хамоном, который, конечно, традиционен во всей Испании, но в Эстремадуре особенно вкусен.

Оставил след в моем сердце и небольшой эстремадурский городок Трухильо, который славен своими многочисленными памятниками конкистадорам, так как большое количество этих завоевателей Латинской Америки обязаны своим происхождением именно этому городу. Возьму даже на себя смелость предположить, что выходцами оттуда были и предки диктатора гаитиян, политического деятеля Доминиканской Республики Рафаэля Трухильо. Ведь наверняка переселенцы могли взять себе фамилию по названию города, из которого прибыли. А сам небольшой городок, распложенный в шестидесяти километрах от Касереса, по-настоящему очарователен. Его большую средневековую площадь многие специалисты, да и не специалисты тоже, считают самой красивой в Испании. Впечатляют старинные здания пятнадцатого-шестнадцатого веков, особняки и дворцы конкистадоров – монументальная архитектура, перед которой невозможно не преклоняться.

Рассказывая об Испании, конечно, не могу забыть о великолепии Севильи, в которой в 1987 году мы играли очередной матч с Каспаровым. Как правило, города организуют шахматные турниры высшего ранга для того, чтобы привлечь к себе внимание в преддверии какого-то важного события. В этом конкретном случае таким событием была Всемирная промышленная выставка, которая прошла в Севилье в 1992 году. В качестве рекламы предстоящего грандиозного мероприятия город и провел в числе других выставок, премьер и чемпионатов чемпионат мира по шахматам между мной и Каспаровым, который проходил в театре Лопе де Вега.

Стоит отметить, что Севилья впоследствии справилась со своей задачей по организации выставки очень достойно, а город оказался в выигрыше, так как все построенные специально для выставки объекты и павильоны до сих пор функционируют и приносят городу пользу. В Севилье каждый раз я бываю с большим удовольствием, снова и снова открывая для себя новые грани этого удивительного города: его волшебную атмосферу, элегантную архитектуру и, конечно, неповторимые реликвии прошлого.

Любопытен и раскинувшийся буквально в пятнадцати минутах езды от Севильи в низине реки Гвадалкивир небольшой городок Дос-Эрманас [5], привлекающий своими просторными парками и живописным Лаго-де-ла-Вида [6].

Испания всегда была благосклонна ко мне. Было время, когда я чувствовал себя в этой стране буквально непобедимым и недосягаемым. Она подарила мне девять шахматных «Оскаров» – это приз Ассоциации шахматных журналистов. И без ложной скромности скажу, что такого количества этих наград нет ни у кого из шахматистов. Первый «Оскар» за победу в турнире семьдесят третьего года нашел меня в Москве в лице председателя Ассоциации – каталонца Джорджа Путча, который приехал вручить его мне в Колонном зале, где меня чествовали уже как действующего чемпиона мира.

Довольно интересен сам внешний вид статуэтки. Она не имеет ничего общего с кинопризами, которые всегда выглядят одинаково. Если это «Оскар», то «Оскар», веточка пальмы – веточка пальмы, а лев – лев, и больше никто. Шахматный «Оскар» зависит от того, в каком городе его вручают. Так, мадридский «Оскар», оказался серебряным медведем, взбирающимся на земляничное дерево [7], а следующий «Оскар», который я уже получил в Барселоне, стал небольшой серебряной копией знаменитого барселонского фонтана «Дама под зонтиком». Любопытно, что по размерам этого приза можно легко проследить за мировыми колебаниями цен на серебро. Серебро в Испании очень популярно. Как только серебро дешевеет, статуэтка многократно увеличивается, дорожает – все происходит с точностью до наоборот. В этом можно наглядно убедиться и на моих кубках и, например, в той же Севилье в музее футбольного клуба «Бетис», где самый большой серебряный кубок, полученный командой еще до Второй мировой войны, имеет вес около сорока килограмм.

Традицию вручения шахматистам серебряных кубков переняли у Испании и испаноговорящие страны. Так, в семидесятом году выигравший турнир в Каракасе Любомир Кавалек был награжден серебряным кубком, весившим двадцать килограммов. Правда, в отличие от моих «Оскаров», кубок Любаша так его и не догнал. Председатель Шахматной федерации Венесуэлы обещал отправить приз чемпиону, так как вывезти сразу и беспрепятственно со стороны соответствующих органов такую ценную и тяжелую награду не представлялось возможным. Скорее всего, чиновнику не стоило бы никакого особого труда договориться о доставке кубка Любашу из Каракаса в Вашингтон, где жил Кавалек, но этого не случилось.