Я засомневалась было, думала, может быть, стоит купаться в сорочке. Но идти потом в мокром… нет, я так и не взяла ничего переодеться.

Никто не увидит. Эрнан не пустит сюда никого постороннего.

И все же раздеться и стоять совсем голой было неловко.

Быстро нырнуть?

Я попробовала ногой воду. Холодная! Ох, даже не подумала, что будет так. В море вода теплее, и солнце уже давно скрылось.

Закусила губу, зажмурилась, осторожно зашла по щиколотку, потом по колено. Брр. Ну, хоть разок окунуться, раз уж пришла, и на берег. Постояла. Ноги немного привыкли к воде. Сделала еще шаг.

Над рекой, с того берега, поднимался туман.

Надо решиться!

Я зашла почти по пояс, замерла ненадолго, собираясь с силами. Набрала воздуха в грудь. И резко окунулась, почти с головой, оттолкнулась, чуть проплыла вперед.

Холодно! Я даже завизжала, кажется. Попыталась встать, нащупать ногой дно. Тут оказалось неожиданно глубоко, почти по шею, и течение сильное, меня слегка сносило. Еще немного, и утащит на глубину.

– Тиль! – услышала я с берега. – Все нормально?

– Да, – я махнула ему рукой.

– Ты крикнула. Я подумал, вдруг что случилось.

– Вода холодная!

Он засмеялся.

Услышал, значит, и прибежал. А может быть, сидел где-то здесь, неподалеку. Видел меня? Внезапно поняла, что уши начинают гореть.

– Тиль, ты не против, если я тоже искупаюсь?

Вряд ли ему нужно мое согласие, он уже здесь. И все же я видела, что Эрнан стоит, ждет. Он не полезет в воду, если я скажу «нет».

– Хорошо! – крикнула ему я.

Ну и пусть!

Он скинул сапоги, быстро разделся.

Я запоздало было подумала, что стоило отвернуться, но вряд ли его как-то смущал мой взгляд.

И так же быстро он влетел в воду, с разбега, поднимая фонтаны брызг. Нырнул и поплыл под водой. И вынырнул намного дальше меня, уже на глубине, поплыл дальше широкими сильными взмахами… почти до того берега.

Я поймала себя на том, что мне нравится смотреть на него, и я уже жду, когда он вернется…

Может быть, вылезти пока на берег? Одеться?

Я едва доставала ногами до дна, цеплялась кончиками пальцев. Пыталась отгрести немного в сторону и встать поуверенней, но течение не давало. Знаю, стоило только постараться, я неплохо плаваю, но…

Эрнан доплыл до той стороны, встал на ноги и помахал мне рукой. Я махнула в ответ.

А потом он повернул назад.

Я поняла, что почти не дышу, и сердце останавливается… я…

Он ближе…

И поравнялся со мной.

– Не замерзла?

– Немного, – сказала я. – Течение сильное.

– Давай руку.

Эрнан стоял рядом очень уверенно, но он выше меня, вода доставала ему лишь до подмышек, а мне приходилось почти задирать голову…

У него широкие сильные плечи и старый рваный шрам у правой ключицы.

Я подалась вперед, взяла его за руку, он притянул меня к себе.

Его серые глаза казались совсем черными в полутьме.

Он шагнул к берегу, увлекая меня за собой, шаг, еще. Остановился. Теперь я тоже могла стоять.

Он молчал. Он смотрел на меня… он так смотрел… и молчал.

Все еще держал мою руку.

Совсем рядом.

Сейчас…

У меня замирало сердце.

Потом, другой рукой, он коснулся моего плеча кончиками пальцев. Я вздрогнула, дрожь пробежала по всему телу.

– Ты хорошо плаваешь, – сказала я, голос сбивался от волнения.

Его пальцы скользнули по моему плечу, на спину. От этих легких прикосновений кружилась голова.

– Я думал, ты такая неженка, а ты купаешься в холодной воде, – сказал он. – Да и выдержать целый дневной переход верхом не каждый сможет. Ты молодец.

– У меня все болит от этих дневных переходов…

Его ладонь на моей спине, потом и вторая. Он обнимал меня, мягко прижимая к себе.

Я чуть подалась ему навстречу.

Я почти не слушала, не понимала, что он говорит… это не важно.

Коснулась.

– Ты просто удивительная, Тиль, такая красивая, словно речная нимфа.

Теперь я чувствовала его всем телом, всей кожей… мы стояли в воде… Я чувствовала его дыхание. Его сердце бешено колотилось. И мое тоже.

Мне было немного страшно и волнительно в то же время.

Он убрал мокрую прядь волос с моего лба, чуть наклонился, коснулся губами.

Потом поцеловал меня. У него были горячие, чуть влажные от речной воды губы. Сначала осторожно, едва касаясь, словно проверяя – не против ли я. Потом по-настоящему, так горячо и отчаянно, словно и не надеясь. Я ответила. Я больше не могла думать, что это не правильно и я что-то делаю не так. Ни о чем не могла думать. Это сильнее меня, и не было ничего важнее в жизни.

Я обняла его за шею, запустила пальцы в волосы на затылке.

Кружилась голова, все плыло… Словно все это не со мной.

На мгновение показалось, я сейчас упаду, подгибались ноги.

Только мы вдвоем, эта река, и больше ничего во всем мире. Только вдвоем.

Он легко поднял меня, и я ухватилась, повиснув на нем, обхватила его ногами. Мне хотелось прижаться к нему еще больше, всем телом, и никогда не отпускать. Я…

Я ждала его всю свою жизнь. Только его.

Его руки ласкали мою спину, гладили бока, так, словно пытаясь на ощупь изучить все мое тело, невероятно нежно и в то же время уверенно. От поцелуев сбивалось дыхание.

Словно все это происходит не со мной. Невероятно… почти до слез.

Мне было жарко в холодной воде.

Он оторвался на мгновение, заглядывая мне в глаза, потом прижался щекой к моей щеке… такой немного колючий… он целовал мою шею, потом плечи.

Я обнимала его и чувствовала под пальцами полосы шрамов на его спине, чувствовала, как движутся его мышцы под кожей. Мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, и если сейчас…

– Ты не боишься? – шепотом спросил он.

– Нет.

У меня чуть дрожали колени.

Одной рукой он держал меня, другой нежно гладил по внутренней стороне бедра, и потом выше… это было немного щекотно и в то же время приятно, и мне вдруг показалось, что сводит мышцы, я выгнулась в его руках.

Он снова поцеловал меня, я чувствовала, как напряглись его плечи и спина, и еще…

Это было немного больно, но в то же время… я сама не понимала, что я чувствую, такого еще никогда не было со мной. Не в силах сдержаться, я застонала. И тут же, испугавшись, что сейчас он меня отпустит, схватилась за него еще крепче, обхватывая руками и ногами, прижимаясь к нему и… Я чувствовала его внутри себя, все больше… Я чувствовала его всем телом. Весь мир исчез, были только мы вдвоем. Вместе. Словно одно целое.