— Ты его видишь? — спросил Леон так, чтобы его слышала только она. Для этого ему и самому пришлось приобнять Анну, но она была совсем не против.

— Да, смотри в ту сторону, где фонтаны. Он там, и, похоже, давно.

Илья Закревский вел себя именно так, как она и ожидала — как и полагалось болезненно стеснительному наследнику, который был недостаточно глуп, чтобы верить, будто у него есть привлекательные черты, кроме отцовских денег. Он топил это знание в вине и уже был достаточно пьян, чтобы считать себя мачо. У него была своя тусовка: даже золотая молодежь легко разделялась на группы.

Его друзья и интересовали Анну. Если он действительно связан с убийцей, тот наверняка знает, что сегодня Илью вызывали на допрос. Он будет рядом, постарается осторожно расспросить этого полумачо, как прошла встреча.

Но пока никого загадочного и зловещего рядом не было. Перед поездкой на вечеринку Анна специально пролистала светскую хронику и теперь без труда узнавала тех, что хохотал рядом с Ильей.

Петр Миуров — нефтяной наследник, который родился в богатую жизнь и плыл по ее мягкому течению, получая все, что ему заблагорассудится. Он, в отличие от Ильи, был уверен в себе, привлекателен и умен, и это позволяло ему смотреть на всех без исключения с презрением. Ну а что делать? Тяжело быть сверхчеловеком, приходится мириться, что вокруг полно плебеев!

Георгий Гирс, сын известного архитектора, ровным счетом ничего собой не представляющий. Его отец зарабатывал достаточно, чтобы сын и после тридцати не задумывался о карьере. Вроде бы он где-то учился и даже был приписан к какой-то фирме. Но все это было чистой воды постановкой. Гирс, вертлявый, громкий и смешливый, чувствовал себя в ночном клубе как рыба в воде, несложно было догадаться, что именно так он и проводит свою жизнь.

Татьяна Котова, ухоженная, но некрасивая дочь мясного барона, потрясающе похожая на своего папу — и в этом была ее единственная беда. Казалось, что невысокого, квадратненького братка из девяностых обрядили в парик и пышное платье и поставили на шпильки — и пожалуйста, Танечка. Да, приданое позволяло ей не беспокоиться о своем будущем. И все же Котова страдала от того же, что и Илья: она понимала свое истинное положение и то, почему ее будут любить или не любить. Горе от ума.

Матвей Рябцев, высокий, статный, удивительно красивый актер, который с такой внешностью мог играть и супергероев, спасающих мир, и величайших злодеев. Он отличался ото всех остальных лишь тем, что он не родился богатым, он забрался наверх благодаря связям и привлекательности. Но такой триумф был нестабильным, и Матвею приходилось постоянно доказывать своим забывчивым друзьям, как с ним весело. А иначе зачем он им нужен?

Оливер Браун, сын британского миллионера, который оказался настолько большой головной болью, что Туманный Альбион не был готов терпеть его ни за какие деньги. Да и отец давно сообразил, что от этого сына вряд ли будет толк. Поэтому Оливер получил в руки сумку с деньгами, под зад — пинок сапогом и полетел покорять Россию. Пока его все устраивало: он находил сиюминутные развлечения и не был настроен думать о будущем.

Группа «Шайнис» в полном составе, четыре миловидные блондинки, которые пели вообще-то не очень хорошо, но это никогда никого не беспокоило. Вот и сейчас они не пытались поразить клуб своими неведомыми хитами, а висли на Илье, Матвее и Оливере. Петра Миурова с его строгим взглядом надзирателя колонии побаивались даже они.

Все они были слишком молодыми, тщеславными и пустыми, чтобы организовать эти убийства. Ну и как это понимать? Илья Закревский — ложный след? Или они что-то упустили, он уже поговорил с кем надо и теперь развлекается?

Леон, похоже, думал о том же:

— Прекращай прыгать мячиком, пойдем отсюда. Не пойми меня неправильно, ты очаровательный мячик, но здесь мы напрасно теряем время. Этого и следовало ожидать.

— Ты так думаешь?

— Конечно. Посмотри на него, он же креветка, а не человек! Я готов поверить, что он спер ведро, чтобы обкуриться.

— Давай отойдем.

В зале по-прежнему гремела музыка, а к Анне нестройными рядами тянулись желающие познакомиться. То, что рядом с ней стоял Леон, рослый, очевидно сильный, нисколько их не смущало. Он же прислуга, кто воспримет его всерьез?

Но были здесь и уголки поприятнее, где можно было отдохнуть от грохота. Клуб спроектировали с целой серией балконов, внутренних и внешних, выходящих на ночной город. Анна выбрала внешний, потому что там был свежий воздух, которого наверняка не хватало ее спутнику, хотя Леон никогда не признался бы в этом.

Да и сама она вздохнула с облегчением, когда они наконец отдалились от толпы.

— Парик придется выкидывать, — пожаловалась она. — Здешней вонью он пропитался навеки.

— Есть такое. Никогда не пойму, зачем выливать на себя по флакону духов за вечер.

— Люди — те же звери: запахом привлекают партнеров и отпугивают врагов. Они прекрасно знают, что враги тоже политы духами, поэтому стараются перекрыть их запах своим, так и доминируют.

— Не думаю, что парфюмеры бы с тобой согласились, — рассмеялся Леон.

— О, парфюмеры об этом прекрасно знают, но все уважают условности. Поэтому в рекламе они показывают не дерущихся за самку павианов, а красавиц с пустыми очами и вечно полураскрытым ртом.

— Я этого и здесь насмотрелся. Ты мне лучше скажи, почему мы не ушли, а коротаем время на балконе.

— Потому что я еще не потеряла надежду на то, что Закревский станет нужной ниточкой, — пояснила Анна.

— Сопля он, а не ниточка. Бесполезная, как все сопли.

— Не факт. Он как раз идеально подошел бы для того, чтобы помогать существу вроде вашего Гудини.

— «Вашего» — это ты преувеличила, допустим, что самую малость. Ты серьезно считаешь, что он обратился бы за помощью к такому слизняку?

— Ты не понимаешь, как это работает, как появляются такие союзы, — покачала головой она. — Серийные убийцы в абсолютном большинстве случаев — одиночки. Это нормально, природа создает их так редко, что появление двух одновременно рядом почти невозможно. Да и потом, они скорее будут пауками в банке, а не друзьями, помни о том, что они не способны к эмпатии. Поэтому, если им нужна помощь, они скорее выберут марионетку, а не полноправного партнера. Человека, на которого они смогут влиять, а не сильную личность, которая примет самое адекватное решение — и сдаст их полиции.

— Дай догадаюсь… у Холмса был такой человек?

Леон прекрасно знал, как она работает, запомнил еще с прошлого раза. Понимая, что серийные убийцы непредсказуемы, Анна сравнивала их не с обычными людьми, а друг с другом, и чаще всего это работало.

В этом случае сходство Холмса и неизвестного им убийцы поражало ее настолько, что Анна боялась отнестись ко всему предвзято. Может, она слишком рано поверила, что это второй Холмс, и ищет совпадения там, где их нет? Но лучшего варианта у нее все равно не было.