– Сложно объяснить. Нет подходящих слов. Да я и сам не всё пока понимаю.

– Ну, объясни хотя бы примерно!

Александр задумчиво усмехнулся.

– Вот представь планету, на которой все люди слепые. Глаза у них есть, но как рудимент, не работают, потому что нет источников света. Человечество привыкло жить и ориентироваться на слух и на ощупь. Представил?

– Ну.

– И вот однажды на небе появилась звезда. Сначала маленькая и тусклая, но она приближается, света становится больше. И вдруг оказывается, что есть люди, глаза которых не совсем атрофировались. Они что-то начинают замечать, но не могут понять что, ведь мозг не умеет расшифровывать образы, воспринимаемые глазами. И спросить некого. И даже вопрос сформулировать невозможно, ведь у них и слова-то такого нет «видеть». Остаётся методом проб и ошибок разбираться, что означают эти непонятные ощущения и как их можно применять. Поэтому, даже имея зрение, ты не всегда можешь быть уверен, что правильно понимаешь то, что видишь. Но, кроме того, видеть можно, только если есть свет. А если звезду закроет туча, то всё.

– Хочешь сказать, иногда свет есть, а иногда нет?

– Ага, – кивнул Александр. – Но я пока не понял, от чего зависит внешний свет. А внутренний – от настроения, спокойствия, необходимости… как-то так.

– От необходимости чего?

– От необходимости узнать. Например, у тебя есть фонарик с батарейкой. Если тебе надо что-то найти, ты его включишь, а если нет такой необходимости, ты ведь не будешь впустую тратить заряд?

– Хочешь сказать, у тебя совсем нет необходимости узнать, куда исчезла твоя жена?!

– Опасности я не чувствую. Вернётся минут через сорок и расскажет.

– Минут через сорок? А как ты видишь время?

– Ну, ты же видишь расстояние до предмета.

– Ты сравнил! Расстояние – оно статичное! А время, оно же от множества факторов зависит! Вот посчитал ты сорок минут. И вдруг гаишники из кустов выскочили и проволындали её. Невозможно ведь учесть все случайности.

– Ты не понял, – мотнул головой Александр. – Там не просчитываешь, там именно видишь. Учитываются и гаишники, и прочие возможные задержки. Ты видишь только результат, который наиболее вероятен на данный момент. Ну, в смысле, как «видишь»? Если света достаточно.

– Не понимаю! Как можно учесть столько факторов? Допустим, ты можешь прочитать мысли сидящих в кустах гаишников, можешь определить по эмоциям водителя, скорость автомобиля. Я правильно понимаю, что вы воспринимаете мысли и эмоции?

– Ну, примерно, – кивнул Александр. – Хотя, правильнее было бы сказать «чувства», а они уже расшифровываются во всё остальное.

– Но как вы можете определить, к примеру, сломавшийся светофор? У него-то чувств нет!

– Но ведь они есть у стоящих на перекрёстке водителей.

– А, точно!

– Но вот какой-нибудь завал в лесу, если о нём ещё никто из людей не знает, может внести искажение в картину. Если, конечно, не уметь воспринимать ощущения животных. Но это уже какой-то запредельно высший пилотаж. Хотя… почему бы и нет?

– Ладно, – Алексей взглянул на часы. – Я засёк время. А пока ждём, может ещё партию на бильярде?

– Давай.

Александр разбил пирамиду. С весёлым стуком шары раскатились по зелёному сукну. Алексей первым же ударом положил два шара.

– Ну ты крут! – улыбнулся Александр.

– Да ну! Разве это крутизна? Разве что по сравнению с тобой. А в бильярд-клубе я далеко не самый лучший. Знаешь, какие там умельцы есть? Один парень умеет бить не по прямой, а по дуге. Прикинь, у него шар может обогнуть препятствие и попасть в лузу!

– Это же против законов физики!

– Да не! Просто такая техника удара. Он как-то шар подкручивает. Я так не могу, как ни пытался. А ты говоришь, «крутизна». – Алексей ударил и снова забил.

– Мне-то дашь поиграть? – в шутку возмутился Александр.

Алексей обошёл стол, внимательно оглядел позицию и кивнул:

– Дам. – Он встал в стойку и прицелился. – Вот если бы я умел подкручивать, тогда вон тот… Эх! Не получилось.

Александр осмотрел хаотично раскиданные шары и неуверенно пошёл вдоль стола.

– Попробуй вот этим попасть вот сюда, – подсказал Алексей. – И тогда он полетит в ту лузу.

Александр последовал совету.

– Надо же! Оказывается, ты тоже ясновидящий, – засмеялся он, забив.

– В смысле? – не понял Алексей.

– В смысле, умеешь предсказывать. Посмотрел на шары и предсказал, что я попаду.

– Так здесь же всё просто. Надо знать элементарный закон «угол падения равен углу отражения».

– Но ты ведь не измеряешь эти углы, не чертишь линий, не высчитываешь синусы-косинусы. Ты просто видишь.

– Поначалу высчитывал, пробовал, ошибался. А сейчас вычисления делаются автоматически. Потому и кажется, что просто вижу.

Через некоторое время они услышали лязг и скрип ворот. Алексей выглянул в окно и взглянул на часы.

– Сорок две минуты! Ну, ты даёшь!

Оксана подключила телефон к розетке, второе зарядное устройство отдала Алексею. Потом взяла принесённый из машины атлас дорог и начала просматривать алфавитный перечень на букву К.

– Странно! Здесь несколько Коробковок. Брянская область, Липецкая… но ни одной в Челябинской. – Она открыла страницу с Миассом и начала внимательно перечитывать названия окрестных деревень. – Верхние Караси, Кундравы, Новотагилка… ничего даже отдалённо напоминающего Коробковку.

– Может, это мёртвая деревня? – предположил Александр. – Поэтому на новых картах её нет. Может, там доживают свой век «дикие» староверы, отрезанные от электричества и цивилизации?

– Да ну! – отмахнулась Оксана. – Васька вчера сказал, что они с дедом на телеге ехали час. В такой близи от города и нет цивилизации? Бред!

– А ещё он сказал, что здесь её каждый знает, – добавил Алексей. – Сейчас, телефоны зарядятся и поедем. Глядишь, язык до Киева… то есть до Коробковки доведёт.

Александр почесал в затылке и задумчиво, как бы у самого себя, спросил:

– Ну, приедем мы туда, и что? Как будем искать тех рыбаков? Ходить и во все дома стучаться, спрашивать, «не находили ли вы лодку и не видели ли девушку»?

– А ведь это вопрос! – согласилась Оксана. – Есть идеи?

– А может, позвать с собой дядю Сеню? – Предложил Александр. – Он же их видел.

– Он не поедет, – мотнул головой Алексей. – Он сказал, что больше ничем не поможет. И вообще, просил не говорить местным, что это он рассказал нам о… Чёрт! Я же вам не рассказал! Слушайте!