– А она объяснила, почему наняла именно вас?

– Не совсем, – покачала головой Мари. – Она сказала, что следила за моими поисками «Калифорнийца» – это и есть тот другой проект – и что ей нужен человек, который сумеет воссоздать всю историю маяка целиком.

– «Калифорниец?» – переспросил Джулиан. – Тот самый, связанный с «Титаником»?

– Да. – Мари пожала плечами. – Я сказала ей, что она могла бы нанять местных водолазов, но ее это не заинтересовало. А вы? Вам доводилось раньше с ней работать?

– Доводилось, – кивнул Джулиан. – Сейчас уже в третий раз. – Он взглянул на Мари: – А не будет так, что вы вдруг самым неожиданным образом окажетесь ее давно потерянной внучкой или вроде того?

Мари невольно рассмеялась:

– Моих бабушек зовут Делайла и Эми, они обе живут в Техасе, и мы отлично ладим.

– Ну, поверю на слово.

Когда они вошли в Цветочную гавань, солнце наконец скрылось за горизонтом позади них, а на причале стали зажигаться фонари – в темноте жизнерадостно замерцали пятна оранжевого света. Джулиан привязал свой «Зодиак» к причалу и закинул старый мотор из бухты себе на плечо.

– Что ж, надеюсь, все остальное у нас будет получаться так же легко и просто, – весело улыбнулся он Мари.

Сван

Гибкие волны цвета лаванды наползали на голые ступни Сильви, который не обращал внимания, какой холодной стала вода. Маленькую скальную бухту затопили сумерки, пена на отмели поблескивала в лучах заходящего солнца. «Место последнего упокоения, – думал он, глядя на отмель. – Угроза и надежный ориентир. То, что никогда не меняется в океане». А у него над головой, наоборот, все изменилось. Там появилось нечто новое. Широкий луч света двигался по небу уверенно и неуклонно. Размеренно и мощно. И за это движение отвечал Сильви. Он чувствовал непомерную ответственность не только потому, что ему еще многому предстояло научиться.

Сильви шагнул чуть дальше в воду, чтобы она своим весом удержала его на земле.

– Эй, ку-ку!

Он обернулся – по последним ступенькам лестницы на скале спускалась Грейс, и кончики ее длинных волос были испачканы маслом и сажей. Она сдула прядь со лба, проскакала по песку и обняла Сильви за талию теплыми руками.

– Ты знал, что если откуда-нибудь сдуть сажу, она разлетится вообще повсюду? Нам понадобится больше полотенец.

Сильви засмеялся и обнял ее, крепче прижав к себе.

– Нам? – переспросил он. – Ты же сказала, что приехала только на выходные.

– Ну да, – пожала плечами Грейс. – Но у выходных есть одно свойство: они часто повторяются.

Она прижалась щекой к его плечу. От нее пахло солнцем и немного сажей. И Сильви подумал, что теперь не только вода удерживает его на земле.

– Ты от меня так просто не отделаешься, Сильви Сван, – прошептала Грейс.

Сильвестр Сван открыл глаза.

На стене в домике смотрителя играли солнечные зайчики, такие яркие, что он не видел ничего, кроме них, и несколько секунд оцепенело, растерянно за ними наблюдал, а в ушах у него еще звучал голос приснившейся Грейс.

Но потом он вспомнил всю прошлую ночь.

Кораблекрушение.

Бухту в скале.

Мальчика.

И маячную башню – свет, казавшийся заледеневшим; ужасный, мучительный стон камней.

Сван сел на постели, с усилием сделав глубокий вдох, и заставил себя поскорее посмотреть в окно, пока не передумал. Но заколотившееся сердце тотчас успокоилось, потому что он увидел, как высоко стоящее в небе солнце искрится на белокаменных боках башни. Маяк поприветствовал его тихим ворчанием – напряженным, но уверенным. «Цел-целехонек, – подумал Сван. – Мы оба целы. Мы – одно целое».

Вместе с воспоминаниями о прошлой ночи вернулась боль. Нижняя губа у него распухла после удара о лестницу, во рту по-прежнему ощущался вкус крови, а тело казалось тяжелым и до невозможности хрупким. Сван поднес руку к лицу, и словно в ответ на это движение, над кроватью у него в ногах вынырнула голова Стоя. Они секунду смотрели друг на друга, а потом пес с радостным лаем кинулся ему на колени.

– Эй, полегче! – засмеялся Сван, обнимая его за шею, и принялся трепать за уши. Пес жался к нему, облизывал лицо, пыхтел, фыркал и перебирал лапами, как щенок.

– Полегче! – вслед за Сваном повторил доктор Эймос Райт, заглянув из кухни в закуток, где стояла кровать. В руках у него была кастрюля с горячей водой, от которой валил пар. Он накрыл ее крышкой и поставил под одеяло у ног Свана, достав оттуда другую емкость с уже остывшей водой. – С возвращением, Сван. Мы тут о вас беспокоились, но не дольше минутки, да, Стой? – Доктор похлопал пса по крупу, затем взял кружку с кресла Грейс, которое он, видимо, перетащил сюда с кухни, и вложил кружку в руки Свану: – Выпейте-ка это до дна.

Сван сделал глоток. Вкус был отвратительный, примерно такой мог бы оказаться у болотной жижи.

– Что с пароходом? – спросил он.

– Застрял в скалах, – ответил Райт. – Достать не удастся. Наши парни спасли десять человек из команды. Говорят, еще два десятка погибли. Пароход американский, пришел из Массачусетса и всю дорогу сражался с непогодой. Это чудо, что он в конце концов добрался до нас.

Сван закрыл глаза. Двадцать человек погибло. «Как тут помог бы маяк? Осветил бы тонущим путь на дно?»

– А мальчик, который заплыл в бухту? – спросил он.

Доктор Райт с улыбкой отступил в сторону:

– Сами посмотрите. Только, как оказалось, это не мальчик. Так или иначе, жертва кораблекрушения чувствует себя хорошо и уже расспрашивает о вас.

– Вы спасли мне жизнь, мистер Сван, – прозвучал незнакомый голос, и Сван увидел, что на пороге боковой комнаты возникла худенькая фигурка и, прихрамывая, двинулась к ним. Это была девушка, юная и раненная – голова у нее была обмотана бинтами, левый глаз заплыл лиловым кровоподтеком и почти не открывался. Зато здоровый глаз решительно смотрел на Свана. – Меня зовут Клара, – сказала она. – Клара Веттри.

– Неужто действие моего снотворного уже закончилось? – сурово поинтересовался врач, глядя на нее, и пояснил Свану: – Сегодня утром я думал, что она помчится доставать обломки парохода голыми руками. Едва проснулась – сразу попыталась сбежать.

Клара его проигнорировала, по-прежнему пристально глядя на Свана. При ближайшем рассмотрении она оказалась совсем юной – почти ребенком. Рукава у нее были закатаны, и на предплечьях багровели синяки и ссадины с запекшейся кровью.

– Поверить не могу, что вы это сделали… – выдохнула она.

– Что сделал? – спросил Сван.

– Подняли меня на скалу. Сами. В одиночку. В такой шторм.

– Это моя работа – спасать утопающих, – угрюмо, с нарочитой резкостью бросил Сван, стараясь не смотреть на ее ставшее вдруг виноватым лицо.

– Нет, – покачала головой Клара Веттри. – Я никогда раньше не видела таких огромных волн. И еще ведь было так темно, а вы такой старый… Не обижайтесь, пожалуйста… но даже если бы вы были моложе, все равно могли сами погибнуть, а я…

– Это