– Нет, конечно, – отметает Макс мои подозрения. – Я оставил ей визитку – она позвонила, ей нужны были контакты фотографов там, дизайнеров. Ну я и сказал: баш на баш. Она приходит на выставку – я даю ей контакты.

– Ну вот видишь, – я стараюсь не думать о том, что еще у них было в качестве взаимообмена. – Значит, она все-таки работает или планирует работать в сфере моделинга.

– Неа, – смеется приятель. – Спроси у своей матери – она туда по параметрам не проходит.

– Дай мне контакты девушки, которая не модель, – предлагаю я, – и я сам с ней все обсужу.

– Ой… – Макс чертыхается. – Слушай, я ее номер не сохранял. Она мне звонила разок, перед выставкой. Но после нее было столько звонков… Давай так. Я пороюсь в звонках, и если найду, сброшу тебе ее телефон. Правда, там было столько неопознанных номеров…

Я успеваю только перевести дыхание, как Щавеля осеняет.

– Слушай, Артем. Если я не найду ее номер, у меня есть еще один способ его получить. Только надо кое-с кем связаться. Надо?

– Надо.

– Все! Будет сделано!

Ну что же, вполне возможно, эта неделя окажется не настолько паршивой, как я полагал.

На этот раз я не стану тянуть.

Если эта девушка сможет закрыть глаза на мою внешность, у меня будет, что ей предложить.

В пятницу от Макса звонка так и не поступает. В субботу он тоже молчит. Не думаю, что забыл. Скорее всего, не так уж ему и хочется связываться с тем, с кем он там планировал.

Что касается меня, не могу сказать, что мечусь, терзаюсь и жду. Я четко знаю, что если контактов не будет от Макса, я сам найду эту девушку. Может, даже и к лучшему, что не приходится действовать сгоряча, и есть время обдумать стратегию по захвату той территории, на которой я бы хотел разбить временный, но устойчивый лагерь.

Так как у меня образуется свободное время, всю субботу я кручусь в мастерской. Вожусь с Порше, который пригнал один из знакомых, общаюсь с ребятами, с которыми в последнее время видимся редко, отвлекаюсь от городской суеты и молчащего по вечерам телефона.

Мне нравится возиться с железом. Помню, отец говорил, что нужно так же чувствовать и людей, но с этим бывают сбои. С машинами проще – у них нет эмоций, нет спрятанных мыслей, и если поломка имеется, машина не будет, как девушка, врать, что у нее все в порядке, чтобы ты почувствовал себя бесчувственным идиотом.

Я настолько погружаюсь в работу, что не ощущаю ни жажды, ни чувства голода. Прерваться через пару часов заставляет Пашка, наш слесарь и гордость команды, приглашая на перекур.

– Я смотрю, – усмехается он, – босс сегодня домой не спешит.

– Никуда не спешит, – соглашаюсь я.

Тщательно мою руки, но все равно они пахнут маслом, железом и гаражом. Так, ладно, не на свидание. Ищу в жилете свои сигареты, и вдруг замечаю, что экран телефона светится.

Проверяю – смс-ка от службы такси – сразу в урну. Сообщение в вайбере. Может, Щавель проснулся?

Выхожу в сеть и пару секунд оторопело рассматриваю картинку с ромашкой. Открываю, готовясь прочесть «Добрый вечер», «Как дела» или на крайний случай «Куда ты пропал».

Но там написано совершенно другое:

«Если мы все-таки хотим увидеться, у нас есть один шанс. Жду тебя сегодня. В семнадцать часов. У центрального входа жд вокзала».

Стоит переварить первое сообщение, как я вчитываюсь в другое:

«Я бы хотела тебя увидеть, Артем. Хотела бы понять, что ты пытаешься спрятать под капюшоном».

Не знаю почему, но слова от нежной, ранимой ромашки – по ощущениям, как резкий удар под дых.

Когда дышать больно.

Но и не сделать вдох – невозможно.

У меня возникает ощущение, как будто я стою на высокой горе, где нет точки опоры, и вдруг начинается камнепад. Пока не двигаюсь – просто за ним наблюдаю. А сделаю шаг – и меня собьет с ног.

Перечитываю сообщение, но слова не меняют заложенной сути. Это по-прежнему ультиматум и попытка содрать часть кожи с той части тела, которая все еще ноет, не может зажить.

Даша меня боится. Совершенно очевидно – боится. Потому и уводит от своего района, назначает встречу в оживленной точке, чтобы было легко затеряться. Просто шагнуть – и пропасть.

И, тем не менее, она назначает мне встречу.

Понятия не имею, что ее подтолкнуло к этому. Может, ей и правда нравилось наше общение? Может, она действительно такая, какой мне и казалась?

Не знаю, выдумка эта Ромашка или реальность, искренняя она или играет с разными масками, но те минуты, когда мне казалось, что она настоящая, стоят часа езды на бешеной скорости ради последнего разговора.

Скорее всего, последнего, хотя вживую он будет первым.

Я бросаю взгляд на часы, и понимаю, что времени на раздумья нет, но так даже к лучшему.

Времени нет даже на то, чтобы заскочить домой и переодеться, поэтому я снимаю рабочую одежду и облачаюсь в то, в чем приехал. Джинсы, толстовка с капюшоном, жилет, растоптанные кроссовки. Не самый подходящий вид для свидания, но тоже неплохо.

Заодно и узнаю, лгала ли Ромашка, когда говорила, что внешность для нее не имеет значения.

Ее сообщение – как вызов, и оно заставляет шевелиться внутри меня те камни, которые давно там осели.

Мозг сверлит мысль, что пока она ждала моего звонка, моего сообщения, я сам решил за нее, что это конец и строил планы, как купить и уложить в постель незнакомку, позировавшую для Макса.

Может, отчасти поэтому мне хочется, чтобы Даша увидела меня таким, как сейчас. Чтобы не питала иллюзий. Хочется, чтобы на первом фоне не были машина, дорогие костюмы, фирменная одежда, очевидная финансовая стабильность. Она ведь назначила встречу не им. Пусть и увидит только меня. Без всего, что меня окружает обычно.

И даже без капюшона, если ей хочется именно этого.

Выйдя на улицу, я останавливаюсь. Мелькает какая-то смутная мысль, какое-то предчувствие.

– Босс, огоньку? – окликает Пашка.

И это как выстрел, который отправляет меня на старт.

Качаю головой, сажусь в машину и, отбросив все мысли, еду на встречу, которая вряд ли продлится хоть десять минут. Что она там нафантазировала? Каким представляла меня себе?

Думаю, я превзойду ее худшие ожидания.

Но это лучше и гуманней, чем оторвать еще один лепесток. Возможно, подействует, как прививка – чтобы лепестки с ромашки больше не осыпались.

Не осень сейчас – весна, в самую пору любить, не бояться и не ждать неизвестности, которая может не оправдать трату времени.

Закуриваю сигарету, включаю музыку на такой громкости, чтобы забить свои мысли, которые уверяют, что я еду не потому, что хочу дать девчонке урок, не потому, что она меня разозлила своим приглашением, с условием одного шанса. Не потому, что хочу удовлетворить ее любопытство и поставить жирную точку.