– Мой господин, – вроде бы вежливо сказал Гирон, но я чувствовал, что он с трудом сдерживает эмоции. – Я могу узнать, откуда все это?!

– Конечно, Гирон, – величественно кивнул я и, присев на кресло, стал рассказывать. – Я решил приобрести себе оружие взамен того, что у меня имеется…

– Можно мне посмотреть на шакэсс? – с какой-то затаенной надеждой спросил Гирон, когда я закончил рассказ.

– Да, конечно, – пожал я плечами, вытаскивая необычный клинок из ножен. Кстати, ножны я приобрел в той же лавке, так как старые не подходили под новый меч.

Вот только Гирон не торопился взять меч в руки; наоборот, он сделал несколько шагов назад, но при этом с восхищением смотрел на меч.

– Милорд, вы знаете, что у вас находится в руках? – осторожно спросил мужчина.

– Конечно, – утвердительно кивнул я. – Шакэсс – меч, запрещенный в продаже.

– И больше ничего? – все тем же тоном переспросил Гирон.

– Нет, я вообще о нем в первый раз сегодня услышал, – легкомысленно пожал я плечами.

– О, боги, – простонал Гирон, сев в кресло. – Значит, вы даже не представляете, что вас могло ждать.

– Может, уже расскажешь? – раздраженно посмотрел я на него. – А то все в курсе, что происходит, кроме меня.

– Хорошо, – усевшись чуть удобнее, мужчина приступил к рассказу. – Шакэсс – меч, созданный в царстве Зирэсс примерно два тысячелетия назад.

– Никогда о таком государстве не слышал, – нахмурился я. – Где оно находится?

– Этого государства уже нет, – вздохнул Гирон. – Царство Зирэсс было островным государством, на территории которого было несколько вулканов. Они однажды взорвались и уничтожили всех, кто обитал там, а сами острова поглотила морская пучина.

– Видимо, не все погибли в этой катастрофе, – догадался я.

– Да, вы правы. Зирэсс было небольшим государством, но славилось своими воинами и кузнецами. Наемников с островов хотели нанять все, кому позволяли деньги. Продукцию кузнецов привозили на материк тайно, так как из-за их мечей и доспехов разгоралась нешуточная борьба. Когда острова исчезли, для многих жителей Зирэсса это стало слишком большим шоком, и многие покончили с собой, а за оставшимися наемниками и их оружием началась серьезная охота. В это же время один из немногих выживших кузнецов Зирэсса создал шакэсс, который стал вершиной его мастерства и настоящей жемчужиной в искусстве изготовления оружия.

– Интересно, что же случилось с мастером, изготовившим этот клинок?

– Он умер, доделывая последнюю партию шакэсс, – в ответ на мой скептический хмык Гирон пояснил: – Ему было около девяноста лет, и он умер от истощения, так как делал клинки не прерываясь на отдых несколько дней подряд.

– И откуда же все это известно? – иронично спросил я.

– Многие в то время были заинтересованы в этом мастере, и для всех было очень неприятным известие о его кончине, да и сохранились воспоминания и рукописи, в которых были зафиксированы рассказы очевидцев.

Такой ответ лишь насторожил меня. Слишком осведомленным в истории был Гирон. Такие знания больше присущи родовитым, чем простолюдинам.

– Теперь подробнее о шакэсс, – вернулся к прежней теме Гирон. – Шакэсс – это название этого меча на языке царства Зирэсс. В переводе примерно звучит как «меч-змея». Вообще в Зирэссе змею считали священным животным, так что неудивительно, что вершина кузнечного искусства получила именно такое название. Вот только мало кто знал, что при изготовлении мечей кузнец применил ритуальную магию, влив в мечи подобие жизни. Как считают многие историки, он это сделал для того, чтобы защитить своих соотечественников от посягательств людей с материка. Только в их руках меч служил, как положено слуге служить господину. Для других же брать шакэсс было смертельно опасно. Меч признавал только одного хозяина и служил ему до самой его смерти, нередко теряя свое подобие жизни вместе с жизнью хозяина. Поэтому их так мало дошло до нашего времени.

– Если ты говоришь, что только островитяне могли безопасно пользоваться мечом, то почему он мне подчинился?

– Видимо, в вас есть частичка крови островитян, – пожал плечами мужчина. – Как вы сами понимаете, мало кто рисковал проводить эксперименты с шакэсс, так как для большинства это гарантированная смерть, а единицы счастливчиков не имели меж собой никакого сходства, бывая родом из разных концов материка, – после этого Гирон перешел к более интересным вещам: – После шакэсс стали использовать как средство убийства аристократии. Все просто списывали на то, что еще один гордец попробовал доказать свою удаль таким способом. Но когда это стало закономерностью, то продажу и хранение шакэсс запретили во всех государствах.

– Никому не хотелось бы обнаружить в своем доме змею.

– Да, вы правы. Поэтому я и был так удивлен, что у вас в руках оказался привязанный шакэсс. Я даже не могу припомнить слухов о том, что кто-то в последнее время сумел приручить этот меч.

– И откуда у не аристократа такие познания в истории? – задал я вопрос, мучивший меня на протяжении всего рассказа Гирона.

– Я из обедневших родовитых, которые со временем потерял право на приставку «де», – слишком спокойно объяснил он. – С детства я всегда увлекался историей и особенно военными достижениями, поэтому и пошел в гвардию дель Рейгос. В вашем роду намного лучше относятся к таким, как я, чем в других.

– У высокородных и родовитых слишком много спеси? – иронично хмыкнул я.

– Да, – не стал отрицать Гирон. – Особенно этим страдают родовитые, которым доставляет особое удовольствие командовать другим родовитым.

– Мои родители, как ты, наверное, знаешь, сами из простолюдинов, и поэтому им все эти вопросы чести аристократов не так важны. Для меня же, – я сделал паузу, – важнее верная служба. Потому что и простолюдин может быть намного полезнее, чем родовитый, могущий похвастаться длинной родословной и большими деньгами.

– Благодарю, – слегка склонился Гирон, принимая мои слова. И неожиданно сменил тему разговора: – Почему вы решили отпустить торговца? Его же должна ждать смертная казнь!

– Понимаешь, – я несколько опешил от такой резкой смены, но быстро собрался. – Торговец и сам скорее всего не знал, что находится в ящике. Слишком он был удивлен и напуган, чтобы быть не искренним в своих словах. Да, возможно, он бы и мог навести на того, кто ему поставил этот товар, или даже на того, кто должен был его забрать, но влезать в это дело мне совсем неохота.

– Разве что-то может грозить высокородному? – удивился Гирон.

– Излишняя гордыня и переоценка своих сил. Никто не застрахован от случайностей, ведущих к смерти. В этом плане высокородные ничем не отличаются от простолюдинов. А уж если кто-то решился провезти запрещенный товар, то у него может хватить решимости устроить случайность для влезших в его дела людей.

– Тогда я немедленно организую усиленную охрану! – взволновался Гирон и уже порывался вскочить, но я его остановил жестом.