‒ Думаешь, я тебя сдам?

И получил. Словно ведро холодной воды в лицо.

‒ С гарантией ‒ надёжней.

Ничего личного. Хотя почему Кайдаш рассчитывал на какое-то особое отношение? Из-за того, что отпустил его когда-то? А потом…

Потом продолжил работу над проектом, создавал новые образцы, которые оказались бы ещё лучше. Абсолютно послушными, исполнительными, бестрепетными. Не мучились бы от морального выбора, убивали бы не задумываясь. А выглядели бы совсем как люди. Без всяких внешних отклонений, без странных пугающих глаз, способные выразить эмоции мимикой и интонациями.

И когда Ши опять попал в лабораторию, у Кайдаша даже мыслей не возникло, помочь ему сбежать. Ведь понятно же ‒ второй раз так удачно не прокатило бы. Но ведь и не возразил, ни словом не возразил, когда на парне решили опробовать новую технологию контроля сознания.

Потому что прекрасно знал ‒ бессмысленно это. С его мнением считаться не будут. Что бы он ни устроил: голодовку, демонстрацию с транспарантами, публичное признание через прессу. Скорее, просто избавятся, чтобы не мешался под ногами. Или найдут другой способ воздействия. Например, такой же, каким воспользовался Ши.

Он действительно непредсказуем. И невероятен.

‒ Как тебе удалось отключить чип?

Тонкие губы дёрнулись, будто попытались изобразить ухмылку. Ши поднялся, отодвинулся от стола и, уже разворачиваясь, негромко произнёс:

‒ У тебя ведь есть люди, ради которых ты способен даже на невозможное.

Кайдаш поражённо уставился ему в спину.

У него… тоже… есть?

Или просто дразнит? Напоминает о семье, благополучие которой теперь зависит от расторопности и покорности Кайдаша. И всё-таки.

‒ А…

Замолчал, понял, что не дождётся ответа. Потому что Ши уже стоял возле окна. По-хозяйски уверенным движением распахнул рамы, легко запрыгнул на подоконник, а потом так же легко и беззаботно, словно имел крылья за спиной, скакнул вниз.

«А что дальше, Кайдаш?» ‒ вопрос, в последние годы звучавший, наверное, чаще других, ставший для него почти судьбоносным и даже каким-то сакраментальным.

Что дальше, даже не раздумывал особо. По множеству причин.

Среди знакомых у него имелось достаточно врачей. Некоторые знали о его необычном таланте, иногда даже пользовались. Нейрохирург среди них тоже был. И жил ‒ так удачно! ‒ в другом городе. Потому что проворачивать подобные дела поблизости от заведения, в котором работал, Кайдаш всё-таки опасался.

Чем отдалённее, тем спокойней и… надёжней.

Позвонил, на всякий случай ‒ с телефона сына, договорился о визите. Под предлогом, что понадобилась специфическая консультация, но без лишних подробностей. Конкретнее ‒ всё при встрече. И долго прикидывал. Не только то, как начать разговор, а как его вообще вести.

Ведь не аппендицит вырезать. Удалить из головы искусственно (при участии не только науки, но и магии) модифицированного человека высокотехнологичный электронный чип. Секретные разработки в каждом пункте: начиная с заветного чипа и заканчивая самим парнем. Минимум объяснений. Вопросы без ответов.

Как убедить человека влезть во всё это? А для начала хотя бы просто заставить поверить, что подобное действительно возможно. Не фантастика, не околонаучный бред Кайдаша. Реальность.

Хорошо, что когда-то запросил материалы по технологии. Много, конечно, не дали. Чтобы отвязаться, подсунули только сведения о том, как будет проходить операция.

Всё очень аккуратно. Никаких рек крови и обширной трепанации. Малюсенькая дырочка в черепе. Сбоку, за ухом. Через него по заранее намеченному пути вводится чип. И достаточно. Большего Кайдашу знать не обязательно. Но большего ему сейчас и не нужно.

У знакомого нейрохирурга от просьбы Кайдаша глаза полезли на лоб, и в них читалось столько изумления, столько настороженного любопытства. И сомнений, конечно. Слишком много сомнений.

В первую очередь предупредил, что пациент заранее согласен на всё. Претензий не будет. Да и не кому, если что, выдвигать претензии. А в случае неудачного исхода, Кайдаш обо всём позаботиться сам. И, естественно, никогда не признается, что действовал не в одиночку.

После посвящал в подробности, осторожно подбирая слова, тщательно дозируя информацию. Боялся лишних вопросов. Особенно подобных: «Зачем? Почему?» Но ещё больше боялся твёрдого быстрого отказа, когда сразу понятно: сколько ни старайся, не уговоришь. Но «нет» ещё ни разу не прозвучало, зато дерзкий интерес в глазах хирурга не угасал. Обнадёживал. Но были задумчивые паузы, были неуверенность и множество уточнений. И главный вопрос:

‒ А это мероприятие плохо не закончится?

Кайдаш стиснул зубы. Как объяснить?

‒ Если ты не сделаешь, всё закончится ещё хуже.

Хирург несколько секунд напряжённо пялился в глаза Кайдашу, но больше ничего выведывать не стал. Правильно оценил серьёзность положения, проникся чисто по-дружески. Да и всегда жила в нём некоторая доля авантюризма, любовь к экстремальным ситуациям. Согласился.

И хорошо. Самое время. Не пришлось разъяснять, что означает выражение «ещё хуже». Не пришлось рассказывать, каков требуемый с него залог за выполнение услуги.

Жизнь близких.

Как Ши посмел? Кайдаш и так бы ему помог. Без условий. Без шантажа. И не обманул бы, не подставил. А ведь у парня даже голос не дрогнул, когда он произносил: «Жена, сын, внук. Не беспокоишься за них?»

Но вот что странно ‒ ненависти к нему не возникало. Обида, негодование, возмущение. Тот самый вопрос: «Как посмел?» Сколько уже Кайдаш задавал его в мыслях? И каждый раз в ответ доносился тихий злорадный шёпот откуда-то с тёмных задворок сознания: «Ты сам сделал его таким».

Обо всём договорились, нужное подготовили.

Сразу было ясно: на дому подобную операцию не сделаешь, необходимо оборудование, которое не унесёшь незаметно. Получалось однозначно ‒ больница, ночное дежурство и никого лишнего. Только сам хирург и Кайдаш в качестве ассистента. Но Ши объявился не один. Притащил с собой какого-то здоровяка с огромными бицепсами и бульдожьей мордой, которая без конца кривилась и дёргалась.

Будто здоровяк плохо контролировал мышцы лица, и они сами по себе всё время норовили состроить гримасу. Сознание возражало, давало команду «стоп». Но с опозданием. Не успевало до начала движения.

Столь сильно переживал? Или это был нервный тик?

Очень странный субъект, но его присутствие объяснимо. Добавка к угрозам, ещё одна гарантия надёжности.

Увидев Кайдаша, здоровяк сразу подвалил к нему, протянул широкую ладонь, произнёс:

‒ Рад встрече.

И даже улыбнулся. Вполовину. Только одним уголком рта.