‒ Пойдём, ‒ указывая рукой вглубь храма, произнёс настоятель, достаточно спокойно и мягко. Но прозвучало не как просьба, а как приказ.

С места Ши не сдвинулся. А настоятель посмотрел вопросительно, но повторять приглашение не стал. По крайней мере вслух. Но и в позе, и в выражении лица, и в глазах читалось прежнее настойчивое требование. Пришлось пояснить:

‒ А нельзя всё это на потом отложить? Некогда…

‒ Нельзя! ‒ прервал настоятель резко. ‒ Послушай меня и тогда поймёшь, что лучше. ‒ И опять указал вглубь храма.

Прошли в соседний зал. Тот самый, с колоннами, с возвышением, с дверью, ведущей в пещеру с соляными ваннами.

Зачем? Чтобы Ши вспомнил случившееся в прошлый раз? Чтобы в полной мере ощутил собственные ничтожность и зависимость на фоне местного величия и могущества? Но он здесь совсем недавно был, и ничего ‒ не впечатляет. И по-прежнему не терпится убраться отсюда. Хорошее ему точно сейчас не предложат.

Настоятель остановился, развернулся.

‒ Ты же прекрасно осознаёшь безнадёжность того, что делаешь, ‒ не спрашивал, утверждал уверенно. ‒ А где ещё найти надежду, как ни в храме? ‒ затаённая улыбка пряталась в глубине его глаз. ‒ Киру с ребёнком оставят в покое. Но, как понимаешь, при условии.

Настоятель сделал паузу, вглядывался пристально, словно проверял, дошёл ли до собеседника смысл сказанных фраз.

Дошёл, да. Ши молча и покорно ждал продолжения. А мысли были о том, что для управления человеком не обязательно нужны сверхсложные технологии, магические заговоры на крови, жёсткое воспитание. Есть методы, проверенные временем: веками, тысячелетиями. И они более убедительны и более действенны.

И в прошлый визит замеченная им сова была не случайной ошибкой, не тайным способом наблюдения. Теперь Ши окончательно уверился. Это было рассчитанной наводкой, приглашением к игре, которое он не мог проигнорировать. Он ввязался. Как и предполагалось. Интуитивно ощущал подвох и всё равно влез.

‒ Ты будешь работать на меня. Выполнять всё, о чём я попрошу. В точности. Без корректирования с твоей стороны, без тайных умыслов. Но, гарантирую, я не заставлю тебя делать ничего из того, что противоречит твоим принципам, не заставлю убивать людей. Что скажешь?

‒ С младенцем слишком много возни, ‒ проговорил Ши негромко.

Мог бы ещё добавить: «Пусть с ним пока мамочка нянчится, а вот когда он подрастёт…» Но не требовалось. Явно не требовалось. Понимали же друг друга без лишних объяснений, общались одними взглядами.

Настоятель не стал подтверждать словами верность догадок Ши, выражение лица опять было слишком красноречивым. Но и вслух кое-что произнёс:

‒ Ты ‒ умный мальчик, ‒ почти искренняя похвала, если бы ни слово «мальчик», если бы не особенная вкрадчивость голоса, если бы ни капля снисходительности в интонациях, намекающие: «Да, уважаю. Но ведь это не отменяет моё собственное безоговорочное превосходство». ‒ И ты же понимаешь, ни в чём нельзя быть абсолютно уверенным. Особенно наперёд. Но чем послушней и добросовестней ты будешь, тем дольше продлится обещанный покой. Ну и?..