Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неизбежный отъезд наступает для всех постояльцев отеля, и для Вали с друзьями ровно в полдень, сразу после выпускного. «Ого, ты, наверное, получил нереально крутое образование!» – будут всю жизнь говорить любому вернувшемуся на родину. «Я не знаю…» – честно ответят они, вспоминая только безбашенные вечера в баре со странным названием, возможно, даже не осознавая, как им повезло познакомиться с многоликим миром в неотраженном свете – не через книги и фильмы, а через любовь своих необыкновенных друзей. Они успели подержать драгоценные сокровища в своих ладонях, а среди сокровищ были самые редкие камни, о которых обычно лишь пишет тот, кто сам их никогда не видел.
Ави станет рассказывать о своём прошлом с годами всё красочнее и подробнее, чувствуя, как сам становится старым и скучным человеком, всего лишь старающимся воскресить лучшее время своей жизни.
Валя отчётливо представила себе сорокалетнего Августа, отрастившего пузо, седеющего и смурного, и на секунду рядом с ним у дверей кинотеатра постарели ее остальные друзья.
Сэм станет крашеной брюнеткой, но так и не бросит курить. Около глаз и в уголках ее губ уже наметятся лёгкие паутинки морщинок. Ухмыляясь, она посмотрит на Валю и заметит: «А ты так и не повзрослела, глупая… pineapples!»
Голова у Вали закружилась. Пошатнувшись, она шагнула назад и схватилась за штакетник ограды. Валя стояла над крутым обрывом. Внизу было так замечательно красиво! Она изо всех сил захотела прогнать своих призраков, избавиться от этих видений. Ей вдруг стало до боли ясно, что она никогда-никогда не увидит больше своих друзей, тем более не заметит, как они начнут стареть. В ее памяти друзья навсегда останутся шальными, весёлыми и молодыми.
Понемногу она пришла в себя и даже стала прислушиваться к лёгкому трёпу своих друзей. Отгоняя рукой вишнёвый дым Саманты, она стала смешить Мустафу, но самой ей было совсем невесело. Она как бы прощалась с городом, который за все эти годы стал им всем родным. Здесь всё у них было в первый раз, тут они начинали жить и взрослеть, любить и ненавидеть, и понимать, что только они сами ответственны за свою собственную судьбу.
Вот и вокзал. Рядом кофейня «Старбакс». Здесь их компания засиживалась за учебниками и ноутбуками до самого закрытия. Гремел вдалеке поезд, обычно подвозивший их к университету. Как-то раз Валя сильно испугалась, заметив, как пристально смотрит на нее странная пожилая женщина с прозрачными глазами. От ее ужасного взгляда и лохмотьев стало жутко, сердце словно сжал стальной ледяной обруч, и у Вали даже прервалось на секунду дыхание.
Валя тряхнула головой – пусть всё плохое останется позади! Она подошла к Сэм сзади и крепко обняла ее, шепнув на ухо:
– Я очень, очень тебя люблю!
Но, кажется, друзья поняли, что она сказала подруге.
Сэм повернулась к ней и посмотрела Вале в глаза. В ту же секунду Валя впервые догадалась, что нет ничего на свете сильнее любви, заведомо конечной.
Глава одиннадцатая. Небо
Валя легла на палубу и открыла книгу. Ветерок пытался листать странички, но Валя крепко прижала их рукой. Яхта покачивалась на волнах, и было так хорошо, что хотелось смотреть на воду всю жизнь.
«Над бесчисленными замками плыли парусники, – читала она. – Их якоря свисали с палуб, не находя, за что бы они могли зацепиться. Иногда вечерами из замков слышались звуки дудочек – это, высунувшись из окон башен, родители играли для своих детей, путешествующих на небесных кораблях. И тогда на мачтах малыши поднимали разноцветные флаги для своих родных.
Дети жили на небесах и слышали музыку, только когда небо было ясным. Когда же над замками шел дождь или шумел сильный ветер, на кораблях даже не знали, что внизу для них поют дудочки. В такие дни взрослые грустно смотрели в окна и затем уходили в темноту своих золотых комнат.
Отцы и матери привязывали маленькие конвертики со сложенными письмами и драгоценными камушками к шейкам голубей, и птицы передавали послания обитателям парусников. Дети возвращали голубей в родительские дома, отправляя с ними праздничные крохотные открытки, которые приносили радость в долину замков. «Поздравляем вас с Рождеством, у нас всё хорошо, вчера на свет появилась моя дочка!» – читали они на открытках и вновь обретали улыбки и смысл жизни, зажигая огни во всех комнатах своих замков, приказывали кухаркам приготовить праздничные блюда и открыть дорогое вино.
Когда-то взрослые сами помогали строить детям корабли, всматриваясь в голубое солнечное небо и сияющие звезды, которые они хотели приблизить к своим малышам. Подвалы замков были полны сокровищ, но небесные алмазы горели ярче и притягательнее. Лучшим плотникам было велено смастерить крепкие палубы и такелаж, и когда всё было готово, малышей собрали в путь, они сели на уплывающие в небо корабли, и родители перерубили канаты, которыми парусники крепились к замкам. Тогда никто в долине еще не знал, что небесные суда поднимутся слишком высоко и ни один из них более не сможет спуститься на землю.
Через много-много лет один из отцов так сильно истосковался по своему ребенку, что готов был рискнуть всем, лишь бы вернуть его домой. Он решил сам отправиться к нему на небо. Перед этим он попросил звездочета смастерить огромную подзорную трубу и обратился к старым плотникам, чтобы они сделали для него крылья.
Плотники задумались. Они раньше делали крылья только для железных шлемов воинов, отправляющихся на войну, и для острых стрел, чтобы те застревали в теле врага, не проходя сквозь рану и не позволяя ему отомстить. Мастера долго работали. Первые крылья для отца были слишком легкими, вторые – чересчур тяжёлыми, и только последние, из деревянного каркаса и орлиных перьев, наконец позволили оторваться ему от земли.
Отец положил крылья у порога, поднялся на самую высокую башню своего замка и взял в руки дудочку. Открыв окно, он посмотрел на звездное небо. Высоко-высоко над его замком раскачивался парусник. Лунный свет словно обливал корабль мертвенным светом, и иногда над палубой проносились гигантские ночные птицы, высматривающие детей, чтобы ими поужинать.
В эту ночь небо было ясным. Услышав мелодию дудочки, ребенок на корабле поднял синий флаг, что означало – он
