Как назло, кругом не было ни души. То есть некоторые окна светились, в башне у ректора и на третьем уровне три подряд, со стороны общежитий ветер приносил голоса, ветки шелестели, и в конце концов из куста ежевики с недовольной мордой выломился рыжий поварихин кот. Но он не в счет, а больше в пределах видимости никого не было.

Да что ж с этим замком не так?! Или со мной?

Может, Алона права, у меня правда есть способности и сейчас дело в них?

Обругав себя последними словами, я напомнила себе же, что повторения страшного события в ближайшие годы, даже десятилетия не ожидалось, и взбежала по ступеням. Налегла на дверь. Что ж она тяжелая-то у них такая?! Появление прохода, достаточного, чтобы мне протиснуться, сопровождалось противным скрипом. Я занесла ногу… но входить не пришлось.

Бледный свет пентаграммы озарял весь холл. Она была точь-в-точь такая же, я знала это, хоть и не вглядывалась специально в символы. Так же была начертана прямо в воздухе. И вместе с ней парило тело, укрытое белой простыней, а на каменном полу виднелись темные потеки.

Я резко отпустила дверь. Руки срочно понадобились, чтобы зажать рот, из которого рвался крик. В итоге получилось сдавленное мычание. Массивная дверь больно саданула по плечу и зажала в проеме.

Пентаграмма на миг вспыхнула ярче и застыла.

Из тела дымкой выскользнул призрак.

И мне пришлось сдерживать второй истошный крик, потому что я его узнала. Непослушные волосы, нагловатое выражение лица, глаза, похожие на драгоценные камни. Нордарн Алмаз. Тот самый парень, что угощал меня дорогим шоколадом. Он считался лучшим на курсе, вместе с Шарлин писал диплом под руководством самого ректора, с ней же и встречался. А после ее смерти сам не свой ходил.

Кажется, он приходится каким-то родственником Веорану…

Ну где они все?! Тут же везде маячки, их при мне ставили. А как действительно нужна помощь, так никого не дождешься!

Призрак тем временем окончательно сформировался, недоверчиво оглядел свои ладони, будто сотканные из густого тумана, и обратил взгляд на меня.

– Ассони… – Узнал.

– Я тут случайно оказалась, – пролепетала плохо слушающимся голосом. – Я… Мне очень жаль.

Нордарн резко махнул рукой, обрывая мою болтовню.

– Скажи магам, что…

И замер на полуслове, будто остекленел. А потом пошел трещинами и с противным звуком разлетелся.

С судорожным всхлипом я сползла на пол, еще раз получила дверью и наконец пронзительно закричала. По всему холлу на полу дымками таяли «осколки». Все, что осталось от привидения.

Уже не осталось.

А ведь он собирался назвать имя убийцы…

Несколько минут спустя холл заполнили люди. Их ноги ходили мимо меня, будто демонстрируя чистоту и дороговизну обуви. Негромко жужжали голоса. Но в голове так гудело, что я даже не пыталась ничего разобрать. Так и сидела на полу, обняв себя за плечи, и бессмысленно таращилась в пустоту.

– Совсем обнаглел, мерзавец!

– А охранка не снята, даже не повреждена… Она должна была среагировать!

– За харз Аадором послали?

– Девушка в шоке…

– Уверены, что не придуривается?

Холл качнулся… и еще качнулся, видимо, это занятие ему понравилось. Перед глазами поплыло, даже обувь теперь разглядеть не получалось. Тело прошибла запоздалая дрожь.

Целую вечность спустя меня осторожно поставили на ноги и куда-то повели. Хотя правильнее сказать потащили, потому что я буквально висела на спутнике, лишь вяло перебирала ногами. И ничего кругом не разбирала. Напади на меня сейчас убийца, я бы только пискнуть и смогла.

– Скажу вам, девушка, что у вас потрясающий талант оказываться не в то время не в том месте, – знакомый голос звучал успокаивающе.

Где-то я его слышала?

Стукнула дверь, и в воздухе запахло прогоревшими поленьями, травами и какой-то выпечкой. Меня сгрузили в мягкое кресло и вздохнули с облегчением. Через минуту в руки ткнулась теплая кружка. Из нее пахло вином и пряностями, но я так и не смогла сделать ни глотка, только грела заледеневшие пальцы о теплые, зачарованные, чтобы не обжигали, бока. Гул в голове постепенно затихал, на смену ему пришло неприятное покалывание в висках и желание провалиться в темноту. А когда вынырну из нее, все окажется только сном.

Или не вынырну…

– Ты что-нибудь видела? – Мягкий голос помешал уплыть в забытье.

Ну да. Разумеется, меня допрашивают.

Предметы кое-как обрели очертания. Например, я смогла разглядеть того самого адамаса с седыми волосами, но черной бородкой, который придвинул второе кресло поближе к тому, что занимала я, и сейчас смотрел с сочувствием и интересом.

– Привидение. – Губы шевелились с трудом, отчасти поэтому я была немногословна.

– Привидение? – оживился профессор. – В смысле, не Хию, а…

По всей видимости, мы находились в апартаментах, которые он занимал. Наверное, как и ректор, предпочитал жить прямо в главном замке и имел на это право.

– Нордарна. – Я облизала пересохшие губы. – Он появился, хотел назвать имя убийцы, но не успел.

Удивление сползло с лица мага. Он подтолкнул мою руку ко рту.

– Ты пей, пей, полегчает.

Но сделать хотя бы глоток я не успела. Без стука распахнулась дверь, и, игнорируя осуждающий взгляд коллеги, в комнатку типа гостиной ворвался Веоран. Нашел взглядом меня, шумно выдохнул:

– Спасибо, что присмотрели за ней, Орберт. Я ее забираю.

Осуждающий взгляд никуда не исчез, но на лице пожилого мага наметилась усмешка.

– Юноша, вы решили, что я ее тут убиваю?

– Под подозрением все старшие адамасы, – камнем бросил харз Аадор. – А Соня – единственная свидетельница.

Я осторожно поставила кружку на небольшой столик и встала. Покачнулась, но хозяин комнаты вовремя поддержал под руку. А мгновением позже и Ран оказался рядом.

– Прежде всего она напуганная девчонка, – укоризненно покачал головой Орберт. – И я уже выяснил, она ничего не знает. Так что напои ее вином с пряностями и уложи в постель.

Потом смерил Веорана оценивающим взглядом и добавил:

– Одну, а не как ты привык.

Тот, кого вся Адаманта считала везунчиком, слегка покраснел.

Воспользовавшись одним из боковых выходов, мы и к коттеджам преподавателей пошли незнакомой дорогой. Впрочем, я чувствовала себя слишком паршиво, чтобы смотреть по сторонам и пытаться сориентироваться. Идти самостоятельно уже получалось, лишь слегка придерживаясь за Веорана, но голова болела с каждым вдохом все сильнее, в виски словно иглы впивались, дрожь усилилась и заставляла зубы противно стучать, а в горле встал ком.