– Пятьдесят.

– Но тогда с тебя удача и нормальный покупатель.

Маг уважительно крякнул.

– Вот… гномка.

– Есть немного.

На том и разошлись.

На сей раз я была драконом в человеческом облике. Той самой девушкой-солнцем, что навсегда покорила сердце лорда Ривера Орциуса. Понятия не имею, как я это поняла – зеркала в пределах видимости не висело. Разве что по плечам рассыпались рыжие локоны.

Стену из желтого камня оплетал плющ, зеленый и будто незнакомый. Я полила землю у корней, разбросала собственноручно приготовленную подкормку. Последняя исчезала прямо на глазах.

– Проголодался мой хороший. – Я ласково погладила широкий лист.

И он будто дернулся в ответ.

– Виолетта…

К дому из желтого камня приближался он. Рубиновые волосы растрепались от быстрой ходьбы, в необычных глазах поселился странный блеск, рубаха на вороте была порвана – видимо, ее хозяин недавно сцепился с кем-то.

Сердце сладко задрожало.

– Лорд-дракон?

Я изобразила намек на поклон.

Орциус нахмурился.

– Не надо так. Не веди себя будто чужая, – в приятном голосе звучала мольба.

Глупое сердце. Что же оно не успокоится никак, все дрожит и дрожит, будто у него выросли маленькие крылышки… И бабочки в животе от одного взгляда черных глаз разлетаются.

– А какая я? – прошептала, опуская глаза. – Мы из разных кланов. И старейшины сказали свое слово, нам не позволят быть вместе.

Чужак резко приблизился. На красивом, будто выточенном из камня, лице заходили желваки.

– А если бы позволили? Что бы ты сказала?

Пауза, кажется, целую вечность продлилась. Но я не намеренно ее затягивала, просто набиралась смелости.

И в конце концов набралась.

– Д-да.

Дракон удовлетворенно кивнул.

– Это будет, Виолетта, – пообещал он. – Будет, даже если мне придется сжечь дотла эту долину.

По сильному телу пробежала дрожь обращения, и в небо взмыл огромный красный зверь.

Через минуту он исчез за горизонтом. А я еще долго смотрела ему вслед, пытаясь не думать о том, что, возможно, только что убила всех, кто мне был дорог.

…Вздрогнула. Проснулась.

Сорочка опять вся промокла, одеяло валялось на полу, а в груди поселилась пустота – неприятная, тянущая, будто вознамерилась вытащить из меня последние крохи тепла и радости.

Я коротко глянула на окно – рассвет только занимался, поспать всего ничего удалось – помянула недобрым словом всех драконов, эгоистов треклятых, и стуча зубами поплелась в ванную.

Времени, чтобы прийти в себя, на этот раз потребовалось много. Я все никак не могла отогреться, перестать дрожать… стереть из памяти черные глаза, которые смотрели с такой любовью, что все внутри переворачивалось.

Не на меня.

Однако от мысленного напоминания об этом проще не становилось. Стоило прикрыть свои собственные глаза – и две черные бездны тут как тут! Внутри что-то сладко замирает, губы складываются в мечтательную улыбку, и я, забывшись, даже поймала себя на том, что с нетерпением жду очередного сна.

Дурища.

Можно подумать, у меня без драконов проблем мало.

В итоге собралась и вышла из комнаты, когда Рита уже пришла и весь первый этаж заполнили умопомрачительные запахи. Ум-м-м! Но я сегодня спешу.

– Вовремя ты, у меня творожник уже поспел и омлет на подходе, – обрадовалась мне служанка. – Приглядишь за ним, пока я в погреб за вареньем и медом спущусь?

Тут и погреб имеется? Еще и с запасами? Похоже, Веоран занимает этот дом достаточно давно.

– Прости, я спешу, – выдавила виноватую улыбку. – А Ран еще не встал?

Представила, как его бы ощутимо перекосило, предложи Рита ему поучаствовать в приготовлении омлета, и еле удержала смешок.

– Снаружи он, плющ твой обхаживает, – фыркнула девушка. Ее глаза зажглись восхищением. – Слушай, это такая прелесть! Не Ран, а плющ, конечно. Я вчера с вечера росточек посадила, на подоконнике в ящик с помидорами, ну чтоб посмотреть, пустит ли корни… А он за ночь полкухни мне оплел, окно выбил и на стену дома перебрался. Бабушка меня все утро распекала. И стекло теперь менять.

Улыбка стала еще более виноватой. Зато и драконы из головы вылетели.

– Прости, я понятия не имела, что он так умеет. – И, помедлив немного, все же спросила: – А какого он цвета?

Рита скептически посмотрела на дело рук своих, сморщила нос – очевидно, решила, что омлет еще не готов, – и вернула крышку на место.

– Зеленый с красными прожилками. Может, потому что молодой еще?

– Может, – растерянно отозвалась я и все-таки вышла из дома.

Путь мой лежал в библиотеку, которая с минуты на минуту должна открыться, и нужно было успеть раньше студентов. Но очередная заминка не замедлила случиться. И причиной тому стал Веоран. Просто неожиданно было увидеть его в садовничьем плотном фартуке и с подкормкой в руках, воркующим над плющом.

Ноги будто приросли к дорожке. Взгляд скользнул по большой жестяной банке в руках мага – дорогущую взял, я такую еще дома в одной лавке видела, но отец бы меня со свету сжил за транжирство.

Харз Аадор же подобными мелочами вообще не заморачивался и вид имел такой вдохновенный, что смешно стало. Он растер в пальцах немного темной массы и бросил на землю к корням. Через мгновение там уже ничего не было. Плющ требовательно зашелестел листами.

Прямо как в моем сне…

Пришлось тряхнуть головой, прогоняя видение.

Маг словно почувствовал это движение, обернулся.

– Вот, выпросил у знакомой магини земли. – Он приподнял в руке жестянку, дабы обратить на нее мое внимание. – Она теперь сходит с ума от любопытства и клянчит хоть один листок на исследования. Но, по-моему, твой питомец против. Слушай, он такой проглот, почти все за раз умял. Э-э… А ты куда это, рано же еще?

Обычно серьезное, временами даже высокомерное лицо сейчас было совершенно мальчишеским.

– В библиотеку, – честно призналась я.

– А зачем?

Объяснила. Маг внимательно выслушал. Плющ, возмущенный столь вопиющим невниманием к его со всех сторон великолепной персоне, отрастил побег и попытался выбить банку из рук Веорана. Тот еле на ногах устоял, но банку удержал и, погрозив баловнику кулаком, отступил шагов на пять. Но ругаться не стал, поскольку его внимание сейчас всецело принадлежало мне. Признаться, я не ждала от этого ничего хорошего, сейчас как срежет, все два месяца свое место буду помнить… но, как истинный преподаватель, тягу к знаниям Веоран уважал и поощрял.