Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И без того непростую ситуацию сильно осложняло то что у Златы не было своих детей. Я спросил её об этом в разговоре и тут же очень сильно об этом пожалел. Злата ответила мне как-то странно, вроде того, что «на всё воля Высших Сил», произнесла это словно с каким-то смирением что ли, безысходностью и бросила на небо долгий, полный боли, взгляд. Тему я естественно тут же сменил, но понял, что вижу пока лишь поверхность, прекрасную поверхность, под которой скорее всего скрывается очень и очень глубокий и переживший многое, человек.
– Ну вот почти и пришли. – Злата улыбнулась мне и указала на появившуюся словно из ниоткуда едва заметную тропинку. – Не притомился ещё? Чуть-чуть переможить осталось. Сама-то я много хожу, привычная, а ты вон какой у нас, худенький, да бледный весь и ножки, как лучинки, тонкие. Охотник много есть должен, чтоб сильным стать!
Она ободряюще мне подмигнула и вновь улыбнулась, как вдруг откуда-то спереди донеслись тяжёлые мужские шаги. От неожиданности я вздрогнул и замер. Звуки множились. Спустя какой-то миг к нам уже двигались не меньше пятнадцати-двадцати человек, мужчин, причём скорее всего хорошо вооружённых.
– Не бойся. – Злата сильно побледнела, подошла ближе и взяла меня за руку. – Охотники это. Наши, местные, должно быть. Даже если и встретимся, неужто да и не поладим?
Она с тревогой заглянула мне в лицо. Выглядел я судя по всему мягко говоря неважно. Я лишь молча кивнул. Моё чувство опасности сходило с ума и кричало, отчаянно вопило мне бежать. Бежать отсюда, как можно скорее и дальше.
– Эй, мамаша, ягодок не найдётся?! – донёсся вдруг из-за деревьев громкий, резкий окрик и почти сразу же вслед за ним смешки одновременно с разных сторон.
– Сыночком не поделишься?! – добавил вдруг кто-то издали запоздало.
– Реально пожрать бы… – произнёс куда-то в пустоту, словно жалуясь, какой-то одышливый здоровяк.
– Беги…
Злата с видимым усилием разжала руку и бросила свою корзинку. В глазах женщины быстро разгорался ужас. Она выглядела так, словно внезапно догадалась о чём-то страшном, поняла кто это и что нас ждёт.
Бежать было поздно. Я знал это, чувствовал. В таких ситуациях нужно брать инициативу в свои руки, ломать планы нападающих, встречать их не как добыча, а как равный или более опасный хищник: лицом к лицу. «Не играй по чужим правилам. Не принимай навязанную тебе роль.», – говорил об этом учитель.
Мы не видели их, но они каким-то образом видели нас, возможно следили уже давно, незаметно изучали перед нападением. «Не бежать! Не бежать! Не бежать!», – повторял я про себя, словно молитву, но это не помогало. Страх Златы отравил меня, передался мне через её вспотевшую, подрагивающую ладонь.
В глубине души я понимал, что добром эта ситуация не кончится и нужно готовиться к бою, но ни одно заклинание почему-то вспомнить не мог, чувствовал себя не магом, а просто обычным мальчишкой. На миг мне показалось, что за нами идут даже не Светлые, а кто-то гораздо более опасный. Хруст веток под сапогами становился невыносим.
Злата замерла и дышала испуганно и часто. На её лице поочерёдно сменяли друг друга неверие, растерянность, лёгкая надежда на то, что всё обойдётся и страх. Я чувствовал, что сама она не побежит, просто не сможет. Решение, что делать дальше, за обоих должен был принять я.
Что нужно делать я знал, но «знать» и «делать» – слишком разные вещи. Я не выдержал, крепко сжал руку Златы, потянул её за собой и бросился прочь. Наши невидимые преследователи тут же оживились, словно только этого и ждали. Позади раздался злорадный лихой гомон, топот, хруст веток и громкий разноголосый свист. Я бежал и не понимал зачем, для чего, они это делают.
Бежали мы недолго, пару сотен шагов, может меньше. Я замедлял Злату и чувствовал это. Одна она могла бы двигаться намного быстрей. Погоня приближалась, пока я, наконец, не услышал чьё-то шумное, хриплое дыхание, ругань сквозь зубы и хруст веток прямо за нами, с моей стороны, за мной. В нос мне резко ударила смесь табачно-винного зловония, едкого пота и гнилых зубов.
Я резко рванул свою руку из руки Златы и заставил её меня отпустить, почти обернулся, как вдруг получил мощный толчок-пинок в спину то ли ногой, то ли такой огромной ручищей, оступился, полетел вперёд, упал и сильно ударился лицом об корни какого-то дерева. Перед глазами у меня на миг вспыхнул ослепительный белый свет, а затем всё поплыло.
Мужик, который меня преследовал, остановился рядом, шумно прочистил горло и тяжело сплюнул. Я ещё не мог его разглядеть, но даже спиной чувствовал, что он взрослый и грузный, тридцати пяти – сорока лет. «Не маг», – подумал я и вдруг почему-то испугался этой мысли. Она была далёкой, мимолётной и словно какой-то отстранённой, безличной. «Не маг» означало «не противник», тот, кого можно легко покалечить или убить.
– Ссучья мать!
Мужик подошёл вплотную, встал надо мной и легко толкнул меня ногой. Я поднял голову, нащупал рукой корень, ухватился за него, подполз-подтянулся чуть ближе к дереву, схватился за его ствол, сел, развернулся и привалился к дереву спиной. Голова у меня звенела нещадно.
Что-то нужно было делать прямо сейчас, но я не мог сосредоточиться. Злата, судя по звукам, пробежала ещё немного и в растерянности остановилась. Из леса медленно, вразвалку и уже никуда не торопясь, выходили остальные парни и мужики. По их внешнему виду всё сразу было понятно. У кого-то не хватало зубов, у многих были шрамы от ножей, плетей и колодок. Учитель в своё время предупреждал меня о разбойниках, но я никак не ожидал, что встречу их так.
– Ягодок ему дай! Или цветочков понюхать! – донеслось издали, голос был молодым и ехидным.
Парень лет двадцати – двадцати трёх, белобрысый, тощий и довольно высокий, лёгкой танцующей походкой подошёл к мужику, который меня толкнул, и демонстративно протянул ему корзинку и букет Златы.
– Сам дай, давалка!
Ударивший меня помрачнел, хмуро глянул на парня, отвёл внушительных размеров кулак и ударил
