Неожиданно дождь усилился. Буквально за несколько мгновений из накрапывающего дождика он превратился в ливень. Алёна схватила Тимура за руку и потащила за собой в дом.

Ему же, казалось, было всё равно, что происходит с погодой вокруг него.

За эту минуту под дождём они успели вымокнуть довольно сильно.

— Я дам тебе сухую одежду, — сказала Алёна, направляясь к шкафу. — Я всё сохранила.

Тимур покачал головой, показывая, что он не будет переодеваться, и ему нормально в сырой форме. Девушка же скинула намокшее пальто и закуталась в платок.

— Я затоплю печь, — сказала она.

Мужчина тем временем оглядывался по сторонам, изучая, что изменилось в доме за время его отсутствия.

Алёна возилась с дровами, не замечая, как дрожат руки. Внимание на это обратила, только когда не смогла и с третьего раза зажечь спичку.

Сердце колотилось. Алёна боялась, что ей всё это чудится. Было страшно обернуться и не увидеть Тимура или наоборот — увидеть его взгляд, пронизывающий до костей.

В голове вертелась куча вопросов: где он был, как вернулся, что с ним произошло, как его освободили, что будет дальше — и ещё много всего, что Алёна хотела спросить у мужа и не знала, с чего начать. Да и просто не решалась.

Растопив наконец печь и поставив чайник, она посмотрела вглубь комнаты и не сразу нашла Тимура. Он, словно тень, стоял в стороне от окна, так чтобы быть максимально незаметным. Из своего укрытия он рассматривал детскую кроватку, игрушки, Танюшкину одежду и прочие вещи, которые выдавали наличие в доме ребёнка.

Алёне показалось, что он борется с собой, так плотно были сжаты кулаки и сжаты челюсти, но почему это происходит, она не поняла.

— У нас есть дочь, — сказала она. — Я назвала её Танюшей, хотела какое-то имя, чтобы было созвучно твоему, но ничего не приходило в голову. Выбирала между Тамарой и Татьяной, первое имя мне совсем не нравилось, вот и остановилась на Тане.

Алёна говорила, сама поражаясь, что уделяет время таким незначительным вещам, когда было столько всего важного, что им надо было обсудить.

— Дочь, — то ли спросил, то ли констатировал Тимур.

Это было второе слово, которое Алёна услышала от него.

— Да, ей скоро два года, — продолжила девушка, — я говорила тебе о том, что беременна, на присяге. Помнишь, мы приезжали вместе с твоими родителями?

Тимур поморщился, Алёна почувствовала, что ему неприятно вспоминать то, что связано с армией.

— Я сомневался, что слышал это, — медленно проговорил он, словно вспоминая каждое слово. — Где она?

— У твоей мамы, — ответила Алёна, — я сегодня была на смене, а Танюшку отвела к ней. Я часто так делаю. Весной устроилась на работу, сейчас вот на учёбе восстановилась. Но не пошла сегодня в училище, меня что-то тянуло домой. Я чувствовала, что должна поскорее вернуться, но не могла подумать, что ты здесь, — девушка говорила быстро, пытаясь заполнить повисающую при паузах тишину, которая пугала её рядом с молчаливым мужем.

Тимур смотрел на неё.

— Ты ждала меня? — спросил он, выжидающе глядя в глаза.

— Ждала, конечно, ждала, — быстро ответила Алёна, — я долгое время жила у твоей мамы, потом вернулся отец, и мы с Танюшкой переехали сюда, а прошлую зиму опять у твоих были.

Мужчина смотрел на неё, не понимая описываемых событий.

— Они тоже очень ждали тебя, — продолжали девушка, — ты заходил домой?

Тимур покачал головой.

— Я не хотел пугать детей, — проговорил он, слова давались ему с трудом.

— Твои сёстры уже подросли, и братья совсем большие, — ответила Алёна и вдруг спохватилась: — Надо ведь сообщить твоим родителям!

Мужчина подошёл ближе к ней и положил руку на предплечье. Девушка заметила, что второй рукой он почти не шевелит.

— Расскажи мне, где ты был? Что с тобой случилось? Как ты смог вернуться? — попросила она.

Тимур молчал, Алёна чувствовала, что он подбирает слова.

— Мы попали в плен, — наконец сказал он, — я потерял счёт времени, находясь там. А недавно нас освободили.

Девушка жадно слушала каждое слово, пытаясь уловить в голосе мужа знакомые нотки: их было очень мало.

Тимур хотел что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась. Мужчина резко повернулся и скользнул к стене в тёмной части комнаты.

Алёна тоже испуганно оглянулась, она не ждала никаких гостей: а увидев маму мужа, облегчённо выдохнула.

Женщина искала глазами фигуру сына и, найдя, кинулась к нему, обняла, не обращая внимания на искорёженные тело и лицо. Она гладила его голову и плечи, а по щекам текли слёзы.

Тимур, заключённый в объятья матери, казалось, не дышал. Потом аккуратно обнял мать одной рукой и тяжело сглотнул.

Алёна не знала, откуда свекровь узнала о возвращении сына, и корила себя за то, что не смогла вот так открыто, по-женски встретить мужа.

«Она не знает о проведённом мной ритуале, — подумала девушка, — поэтому считает спасение Тимура счастливым исходом. А я…»

Алёне страшно было себе признаться, что, увидев Тимура, она решила, что видит призрака. Муж порой снился ей по ночам, она даже видела какие-то картины его глазами. Природа и люди с закрытыми лицами были ей незнакомы, и после пробуждения девушка убеждала себя, что она это всё придумала. Но одна и та же обстановка повторялась из одного сна в другой. И только в последнее время эти сны прекратились.

Увидев Тимура живым на родной земле, она не могла поверить, что это на самом деле он.

Свекровь продолжала плакать и гладить лицо сына.

— Что они с тобой сделали, — шептала она. — Тимур, сыночек, скажи мне что-нибудь…

— Я вернулся, — хрипло проговорил мужчина, и Алёна наконец уловила знакомые нотки в его голосе.

Свекровь обернулась к Алёне.

— Когда ты ушла, моё сердце было неспокойно, — сказала она, — а тут ещё соседка прибегает, крестится, говорит, что видела, как человек в военной форме, чем-то похожий на Тимура, шёл по деревне. Бледный, как… — она замолчала на полуслове, не передав слов соседки полностью. — Я не могла сидеть дома, пошла к вам. Тимур, ты когда вернулся? — обратилась она к сыну. — Что с тобой было всё это время?

— Меня обменяли примерно месяц назад, потом я лежал в госпитале, нельзя было перевозить. И вот недавно вернулся. Я попросил командование не сообщать родным, хотел сам приехать, на своих ногах прийти, — сказал Тимур.

Слёзы продолжали течь по щекам матери.

— Что же они с тобой сделали, изверги! — бормотала она, осматривая безвольно висящую руку сына.

Мужчина не ответил. Он смотрел на Алёну. Она подошла ближе и обняла