автобус. Она пыталась понять, что её так беспокоит, но мысли не собирались воедино.

Перед глазами мелькали картины недавнего прошлого: смеющаяся Танюшка, залитый солнцем луг, по которому они идут вдвоём, потом резко темнота местного кладбища, которое Алёна обходила стороной с момента проведения ритуала. И стук в дверь… который порой снился ей по ночам.

Буквально спрыгнув со ступеней автобуса, Алёна побежала к дому свекрови. Та, удивлённо посмотрев на невестку, сказала, что с Танюшей всё в порядке, у неё обеденный сон. И что в течение дня девочка чувствовала себя хорошо, ни на что не жаловалась.

Алёна подошла к дочери. Танюша на самом деле спокойно спала, положив ладошки под щёчку.

— Что случилось? — спросила свекровь, когда Алёна вышла из детской спальни.

— У меня сердце не на месте, — ответила девушка. — Не могла заснуть после работы, мысли гнали меня домой. Думала, что Танюшке плохо.

Пожилая женщина внимательно посмотрела на неё.

— Мне тоже сегодня нехорошо, — сказала она.

— Пойду я к себе, — сказала Алёна, — дом проверю и вернусь.

— На учёбу не поедешь?

— Нет, — ответила девушка.

Она шла по дороге к своему старому дому, и ноги отказывались ступать вперёд. Алёна буквально заставляла себя сделать очередной шаг, слабость подкашивала её. Тело будто боялось дойти до конца.

Подойдя к своему двору, она заметила, что калитка открыта. Щеколда, на которую она закрывала её изнутри, была сорвана, хотя и держалась она еле-еле.

Дверь в дом была закрыта: с недавних пор девушка стала запирать её. И сейчас, доставая ключи, чувствовала, как дрожат руки.

Вокруг было тихо. Алёна открыла дверь и зашла в дом. Там ничего не изменилось, но от непонятного предчувствия у неё сбилось дыхание, и казалось, что нечем дышать.

Она решила выйти на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха, повернулась к двери и закричала так сильно, что птицы за окном вспорхнули со своих ветвей.

Дверь была распахнута, а в дверном проёме стояла человеческая фигура. Свет падал на неё с одной стороны, но этого было достаточно, чтобы напугать Алёну.

Всё тело было будто перекошенным. Руки висели, как плети. Видимая часть лица была покрыта рубцами. Волос на голове почти не осталось.

Человек шагнул через порог и, прихрамывая, начал приближаться к Алёне. У той больше не было воздуха, чтобы кричать, и она только смотрела на подходящего к ней.

Мужчина остановился в двух метрах от побледневшей девушки. Он смотрел на неё и молчал.

Алёна начала цепляться руками за воздух, пытаясь не упасть. Наконец нащупала стул и схватилась за его спинку.

Пришедший продолжал смотреть на неё. Руки Алёны дрожали, глаза бегали по фигуре и лицу гостя.

— Тимур? — еле выговорила она, поскольку горло пересохло.

Мужчина молчал.

— Тимур, это ты? — повторила Алёна, пытаясь найти знакомые черты на изувеченном лице.

— Я, — тихо и хрипло произнёс мужчина.

Голос Алёна не узнала, он стал совсем иным.

Она смотрела на долгожданного мужа и не находила в себе сил обнять его. Человек, стоящий перед ней, казался чужим. Кожа на его лице бугрилась, будто неровно налипший лейкопластырь, очертания губ и носа терялись под этими выступающими буграми кожи.

На шее человека был горизонтальный красный след, будто от ошейника. Эта полоска настолько отличалась от огрубевшей кожи вокруг, что казалась ещё ярче.

— Ты вернулся, — проговорила Алёна, не веря, что то, о чем она мечтала больше двух лет, наконец произошло.

Мужчина сделал шаг и приблизился к ней, на его лицо упал свет от окна. Алёна смотрела в глаза мужу и пыталась найти в них хоть что-то знакомое. Но они были неживыми, совсем ничего не выражающими, застывшими.

Девушка заметила сеть морщин, окутавших лицо, хотя казалось, что исковерканная кожа не может носить ещё и морщины.

Тимур протянул руку, чтобы коснуться Алёны, но она интуитивно отпрянула назад. Мужчина отвернулся и ударил кулаком по столу; девушка почувствовала, как он сжал зубы. Потом вновь обернулся к ней.

В глубине его глаз вдруг мелькнуло подобие жизни, вызванное болью непринятия. Мелькнуло и исчезло. Мужчина повернулся и направился к выходу.

Алёна смотрела ему вслед, и только когда его фигура поравнялась с дверью, и та хлопнула, закрывшись от удара рукой, девушка побежала за мужем.

— Подожди! — умоляюще произнесла она. — Я так ждала тебя, я делала всё, чтобы вновь увидеть тебя. Но я думала, что нам сообщат, скажут, что нашли тебя, и мы встретим тебя на вокзале, как только ты приедешь. Но с нами никто не связывался, и сейчас я не могу поверить, что ты вернулся.

Говоря это, она почти поравнялась с Тимуром и встала за его спиной. В голове не укладывалось, что перед ней пропавший муж: настолько непохожим был стоящий перед ней человек. Настолько не походил на того, кого она любила.

Мужчина остановился, но поворачиваться не спешил. Алёна аккуратно обошла его. Встала рядом, подняла глаза. Лицо, которое было перед ней, лишь отдалённо напоминало Тимурово, и больше всего Алёну пугали не рубцы и шрамы, а выражение некогда любимых глаз: в них была пустота.

Девушка протянула руку и дотронулась до плеча мужа. Тимур дёрнулся и интуитивно отклонился в сторону. Но его лицо оставалось безучастным.

Рука Алёны легла поверх казённой армейской формы, сквозь неё не проходило тепло.

Девушка хотела дотронуться до щеки мужа, но побоялась. Так же страшно было ей смотреть в глаза тому, кого она так ждала. Но Алёна всё-таки подняла взгляд и наткнулась на устремлённый на неё взор серых глаз.

В них было столько всего намешано, что девушка растерялась. Рядом с равнодушием стояла боль, за ними — безразличие ко всему и интерес к ней, а дальше — воспоминания… Такие разные, из прежней счастливой жизни и из того периода, что был неизвестен Алёне.

Тимур положил свою руку поверх руки жены и поднёс к своему лицу. Алёна почувствовала бугристую кожу с выступающими шрамами. Но это было лицо мужа, и, зарыдав, девушка уткнулась в его грудь. Сквозь жёсткую поверхность одежды она чувствовала, как бьётся его сердце.

Она плакала о том, что сделали враги с её любимым, о том, что ничего уже не будет, как раньше. И её мечты в ожидании мужа были слишком наивны. Алёна не знала, как представить этого человека дочери, боялась, что Танюшка испугается папу.

Но среди этих мыслей крутилась одна, самая главная: он жив, он вернулся, он рядом, остальное переживём.

Это было невероятно и так желаемо, что Алёна не могла поверить в то, что обнимает мужа.

Чуть отодвинувшись, она подняла голову и заметила