Представив на секунду, что муж на самом деле живёт в таких условиях, Алёна хотела испробовать все способы, пусть самые странные и невозможные, но доступные ей.

Проводить ритуал в присутствии дочери было нельзя. И Алёна решила, что после следующей смены не будет брать Танюшу на ночь к себе, а попросит свекровь последить за девочкой, и проведёт обряд. Ещё раз проверила, что у неё готово всё необходимое; даже Луна прибывала и в ближайшие дни должна была стать полной.

Когда девушка приняла это решение, ей вдруг стало легко. Хотя её страшили те действия, что надо было сделать.

А ещё в ней проснулась ненависть к тем людям, что удерживали её мужа. То, что Тимур в плену, Алёна не сомневалась. Судорожно перебирая страницы, она искала проклятья для врагов. Внутри поднималась буря. Девушка чувствовала себя будто одержимой.

Разливавшаяся злость требовала стереть в порошок нелюдей, что терзали Тимура. Внутри нарастало напряжение. Оно было гораздо больше, чем волна, что накрывала её в разговоре с Аней, после которого на ту посыпались неприятности.

Алёна радовалась этому состоянию, надеясь, что её ненависть докатится и до далёкой страны. Одновременно она понимала, что может злиться сколько угодно, но есть обстоятельства, которые сильнее её.

Найдя в книге обряд «извести врага», она жадно вчитывалась в него. Но описание не нравилось. Старуха, чьи записи листала Алёна, предлагала пойти на кладбище и зарыть там с определённым наговором вещь ненавистного человека.

От одного прочтения девушке стало нехорошо. Да и вещей захватчиков у неё не было. Даже образов их она не видела. От этой книги веяло холодом, будто Алёна стояла на ветру посреди кладбища.

Девушка отложила записи и взяла книгу с обрядом на возвращение. Эта книга была другой. Более тёплой по ощущениям. И при её чтении девушку не захлёстывала волна злобы.

«Как странно, — думала она, — в обеих книгах описаны ритуалы, но от одних мне страшно, от других тепло».

Вернувшись со следующей смены, Алёна не пошла за дочкой. Ещё когда оставляла Танюшку, она предупредила об этом свекровь, сказавшись больной. Поцеловав макушку девочки, Алёна прошептала, что скоро они будут вместе с папой и надо немного подождать.

Всю смену она думала только о предстоящем ритуале. Руки аж сводило от прибывающего в них напряжения. Алёна стряхивала пальцы, сжимала и разжимала их, но они всё равно ныли, будто она таскала тяжести.

Закончив смену, Алёна поехала домой, попутно вспоминая, всё ли у неё готово для проведения обряда. Сидя в автобусе, она смотрела по сторонам на оживающую после зимней спячки природу, на женщин у окна, которые обсуждали текущие дела, на деда, напевавшего что-то себе под нос, и не понимала, как они живут, не зная о ритуалах и заговорах. Ей это казалось странным, ведь магия сейчас занимала все её мысли. Начитавшись старинных книг, девушка чувствовала себя знающей то, что скрыто.

Дома она затопила баню, омыла себя, убрала дом. Повесила на окна плотные занавески, чтобы никто ночью не видел, чем она будет заниматься. И без сил провалилась в сон.

Впервые за долгое время ей приснился Тимур в полный рост. Он смотрел ей в глаза каким-то долгим, пронзительным взглядом. Будто хотел что-то сказать, но не мог. Алёна перевела взгляд на его тело и проснулась от собственного крика. Вместо ровного тела она увидела страшную картину.

Отдышавшись и оглянувшись вокруг, она заметила, что за окном уже ночь. Посмотрев на часы, увидела, что приближается ведьмин час, так в записях старухи называлось время с двух до трёх часов ночи.

Быстро соскочив с кровати, Алёна начала готовить место для обряда. Надела специально приготовленное платье — с длинной юбкой и открытым воротом. Протянув руку, открыла окно на улицу и вновь плотно задёрнула штору.

Открыла книгу и нашла в ней символ, который надо было нанести на фотографию разыскиваемого человека. А также знак, которым надо разграничить пространство, где она будет «работать». В углах начертанного расположила свечи.

Встав внутри, почувствовала себя странно. Порой ей всё это казалось баловством и глупостью. Но бешеный ритм сердца и пульсация в области щитовидки ощущались очень ярко.

Фотографию Тимура она положила рядом с собой. Также взяла свечи, спички, серебряные монетка, найденные на чердаке, и книгу с заговорами.

Начав выполнять все описанные в ней действия, Алёна не могла сосредоточиться. Ей казалось, что за ней наблюдает несколько пар глаз. На чердаке слышались шаги, но когда Алёна переставала произносить слова и прислушивалась — звуки смолкали.

Свечи сначала горели ровно, потом начали трещать, и их пламя то разгоралось, то спадало.

«Это потому, что я сама свечи делала, — успокаивала себя Алёна, — неравномерно распределила травы и воск».

Она читала дальше и делала то, что говорила книга. Девушке казалось, что она оторвана от реальности и смотрит на себя со стороны. Нанеся символы на фотографию Тимура, она оживила заговор своим дыханием и прижгла огнём.

А мучителей мужа решила отлить на воске и закопать их фигурки на кладбище. Убрав фотографию Тимура из круга со свечами, она осуществила задуманное и получила несколько странных форм.

За окном всё ещё было темно. Алёна накинула на себя тёплое пальто и, взяв восковые фигурки и предметы откупа, пошла на деревенское кладбище. Нашла заброшенную могилу и со специальным заговором закопала там восковые фигурки.

Ей было не по себе, но какая-то сила внутри вела её вперёд и будто совершала действия её руками. Вокруг было неспокойно: ветер шуршал сухими ветками, полная Луна закрылась тучами, начал накрапывать дождь. По дороге обратно Алёне мерещились завывания и чьи-то шаги за спиной.

«Только не оглядывайся, — говорила она сама себе, вспоминая указания из книги. — Только не оглядывайся».

Девушка глубоко дышала и уверено шла вперёд. Она помнила, как зашла на кладбище, но почему-то долго не могла выйти. Будто водили её дорожки туда-сюда и не давали уйти.

«Оставь откуп», — неизвестно откуда всплыли в её голове слова.

Вспомнив, что не сделала этого, Алёна нашла старый пень и оставила возле него буханку чёрного хлеба и бутылку молока, принесённые с собой.

После этого быстро нашла дорогу и на ближайшем перекрёстке кинула через плечо серебряные монеты. Домой прибежала с первыми петухами. Разложила по местам всё, чем пользовалась ночью, и легла спать.

Но сон не шёл. Алёна вертелась с бока на бок, мысли роились в её голове. Все сделанное ночью казалось странным и придуманным. Девушка не знала, будут ли результаты её колдовства, да и боялась узнать, как всё