– Скорее садитесь, мистер Мейсон. Скорее садитесь иустраивайтесь поудобнее.

На лице Лоррэн Эндикотт Палмер появилась холодная улыбка.

– Садитесь, мистер Мейсон.

Адвокат сел в дальнем конце стола.

На какое-то мгновение все замолчали, пока Ральф Эндикоттусаживался на свое место и откашливался.

– Начинайте, – сказал Мейсон.

– Вы будете говорить, мистер Найлс? – спросил РальфЭндикотт.

Найлс покачал головой:

– Для меня это так неожиданно. Перескажите мистеру Мейсонуфакты, а я послушаю. Но думайте о том, что говорите.

– Естественно, – раздраженно ответил Ральф Эндикотт.

– Хватит тянуть. – Мейсон закурил сигарету.

– С самого начала, мистер Мейсон, – заговорил РальфЭндикотт, – я пришел к выводу, что содержание завещания нашего брата –результат обмана и незаконного на него воздействия. Ухаживавшая за ниммедсестра создавала условия, при которых он не мог четко мыслить, а вподходящий момент предложила подписать это завещание.

Палмер Эндикотт, сделавший попытку проявить радушие, теперьсидел, тяжело опустившись на стул, и с холодным цинизмом слушал заявлениебрата. Лоррэн Парсонс медленно кивала головой, показывая свое согласие.

– Я не хочу говорить с вами об оспаривании завещания, –нетерпеливо сказал Мейсон.

– А мы хотим.

– Единственное, что мне требуется, – узнать время, когда выв последний раз разговаривали с Розой Килинг. Причем как можно точнее.

– Я как раз веду к этому, – ответил Ральф Эндикотт, – но явсе скажу вам в свое время. Раз уж вы здесь, то мы можем обсудить это делополностью и прийти к какому-нибудь соглашению.

– Я готов говорить только об убийстве, – заявил Мейсон.

– Ну тогда послушайте, что хочу сказать я, – безапелляционнопоставил точку Эндикотт.

Остальные кивнули.

– Я предположил, – продолжал Ральф, – что свидетели,заверившие подпись, окажутся в равной степени виновными с бенефициаром и что врезультате сделки они должны получить какое-то вознаграждение. Я был уверен,что какие бы инъекции ни делали моему брату, как бы ни был затуманен его мозгболезнью и порочным влиянием, он добровольно никогда бы не составил подобногозавещания. Его написала та, которая получила по нему большую долю имуществаДжорджа. Она подсунула его ему под нос и велела подписать.

– Ваши слова расходятся с показаниями двух свидетельниц,заверявших подпись вашего брата, – заметил Мейсон.

– Секундочку, секундочку, – быстро заговорил Ральф. – Я ещедойду до этого.

– Хорошо. Что дальше?

– Я решил выяснить все у Розы Килинг. Я ей подробнообъяснил, что думаю по поводу всего этого дела. Вначале мисс Килинготказывалась сотрудничать с нами и вообще предоставлять какую-либо информацию,отличную от попугайского заявления, за которое ей заплатили.

Мейсон молча втянул в себя порцию табачного дыма.

– Затем, – продолжал Ральф Эндикотт, – ее начала мучитьсовесть. В конце концов она поведала мне об очень интересных фактах.

– И в чем заключается ее рассказ? – спросил Мейсон. –Давайте переходить к делу.

– Он был просто удивительным. Она утверждала, что миссисМарлоу обсуждала с ней проблему завещания в день его составления. Миссис Марлоусообщила Розе Килинг, что ее пациент, очень богатый человек, хочет оформитьзавещание в ее пользу и что он уже продиктовал ей условия завещания. Онаобъяснила, что правая рука пациента парализована и он будет подписывать левой.

– Во время их разговора завещание было уже составлено?

– Оно было написано почерком миссис Марлоу. Она сказала, чтомой брат продиктовал условия завещания. Она также обещала Розе Килинг, что еслита выступит в роли свидетельницы и заверит подпись моего брата, а в дальнейшемзавещание будет утверждено судом, Роза Килинг получит за свои услугикругленькую сумму. Роза Килинг понятия не имела, что пообещала миссис Марлоудругой свидетельнице, Этель Фурлонг, но предполагала, что примерно то же самое.Три медсестры вошли в палату, где лежал мой брат. Миссис Марлоу обратилась кнему: «Ну вот, мистер Эндикотт, я составила завещание, как вы хотели. Вам нужноподписать вот здесь». Мой брат ответил: «Я не могу подписывать правой рукой».Тогда миссис Марлоу заявила: «Ничего страшного. Подписывайте левой». Послеэтого мой брат предложил ей прочитать завещание вслух в присутствиисвидетельниц, но она ответила: «В этом нет необходимости. Эти две медсестрынаходятся на дежурстве, и их могут позвать в любую минуту. Они должны как можноскорее вернуться к своим больным, им некогда сидеть здесь и слушать, как ячитаю. Оно составлено именно так, как вы хотели. Подписывайтесь вот здесь».

Мейсон не перебивал рассказ.

– Мой брат Джордж, – продолжал Ральф Эндикотт, – казалсянесколько неуверенным относительно того, подписывать ему или нет безпредварительного прослушивания, но как раз в этот момент в палату заглянуластаршая сестра и спросила: «Что здесь происходит? По всему этажу больные васвызывают». Миссис Марлоу быстро спрятала завещание, а Роза Килинг сказала: «Япойду к пациентам». Она выбежала в коридор и обнаружила, что вызывают из трехпалат. Она недолго задержалась у двух больных, а на третьего пришлось потратитьминут пять. Закончив с больными, Роза Килинг вернулась в палату Джорджа. МиссисМарлоу держала в руках документ, который якобы подписал мой брат, и сообщила:«Все в порядке, Роза, он уже подписал завещание. Теперь ты подпиши каксвидетельница. Вы хотите, чтобы она это сделала, мистер Эндикотт?».

– И что дальше?

– И мой брат ничего не ответил, – триумфально сказал РальфЭндикотт. – Он лежал с закрытыми глазами и ровно дышал. Роза Килинг подумала, чтоон или заснул, или ему вкололи сильную дозу морфия, пока ее не было в палате.Однако миссис Марлоу любили, и Розе очень хотелось, чтобы она получила хотьчто-нибудь за уход и заботу о моем брате, так что она подписала каксвидетельница. Позднее, уже после смерти моего брата, миссис Марлоу пришла кРозе Килинг и сообщила, что адвокаты требуют соблюдения определенныхформальностей, и объяснила, что нужно говорить. Она призналась Розе, что еще досмерти мой брат подарил ей кое-какие драгоценности и что она собираетсянекоторые из них оставить, а остальные продать, потому что ей прямо сейчаснужны деньги. Она продала бриллианты и получила за них где-то тысяч десятьдолларов. У моего брата была прекрасная коллекция драгоценностей, включаяфамильные вещи. Она оценивалась по меньшей мере в сто тысяч долларов. А теперья узнаю, что за две недели до смерти он подарил драгоценности миссис Марлоу вприсутствии Этель Фурлонг, сказав, что хочет, чтобы они были у миссис Марлоу,ему они не нужны, у него нет потомков, которые могли бы носить их, и чтобы онаприняла этот подарок и делала с ним все, что заблагорассудится. Миссис Марлоудала Розе Килинг тысячу долларов наличными и пообещала, что послеокончательного решения всех вопросов с имуществом Роза получит еще девять тысяч.