— Спасибо.

Варя достала грязные шмотки, закинула в стиральную машинку и принялась наблюдать за тем, как попугайчики резвятся и летают по квартире, показывая Васе свои владения. Один из пернатых ринулся из кухни куда-то в коридор, и двое тут же направились за ним.

На кухне стало тихо. Варя подошла к окну. На улице все так же шел дождь, и ей совсем не хотелось никуда спешить. Хотелось остаться в этой уютной кухоньке вместе с Васей, бабушкой и её птичками…

— Эй, подь сюды! — Из-за приоткрытой двери ванной комнаты выглянул Иннокентий.

— Чего тебе, дед? — не отрываясь от мыслей, ответила Варя.

— Да не ори ты. Иди сюда!

— Ну чего? — Варя подошла поближе.

— Нам нужно сейчас быстренько тут все дела сделать: покушать, помыться, позвонить…, и мы едем в милицию возвращать украшение. Поняла?

— Я не поеду ни в какую милицию! Мне нельзя туда.

— С чего это? Поедешь как миленькая, и нечего тут…

— Иннокентий, возьмите полотенце, — незаметно подошла Антонина. — А вот и одежда. Не по нашему с вами привычному стилю, но это лучше, чем в грязном.

Антонина Светозаровна протянула старику банное полотенце, черные молодежные штаны и футболку с изображением всеми любимой группы «Король и шут». Варя прыснула со смеху, представив Иннокентия в новом прикиде. Старик нахмурился, поблагодарил Антонину и запер дверь, напоследок строго посмотрев на Варю.

— Ну и дурдом, — говорил он сам с собой. — Вот только этого мне еще не хватало. Лучше бы дома сидел или с Семенычем за гаражами… Эх, чекушечку бы сейчас.

Иннокентий расправил выглаженную футболку и приложил к себе. Посмотрев в зеркало, он тяжело вздохнул — на него смотрело лицо какого-то ухмыляющегося типа с безумной прической. Чуть ниже красовалась говорящая надпись: "Я хотел любви, но вышло все не так. Знаю я, ничего в жизни не вернуть. И теперь у меня один лишь только путь…"

— Тьфу! Вот попал… — Старик вздохнул, положил вещи на край раковины и занялся водными процедурами.

Стоя под струями горячего душа, он вспоминал историю десятилетней давности: во дворе своего дома Иннокентий познакомился с юношей, въезжающим в съемную квартиру соседнего подъезда. Дедушка естественно рассказал парню о своей творческой деятельности, а тот предложил рекламу среди многочисленных знакомых и коллег взамен на небольшую сумму.

«Всего-то пятьдесят тысяч сейчас, но зато потом у вас будут сотни тысяч, а может, и миллионы! Целая куча денег!» — предлагал услуги незнакомец.

Иннокентий без раздумий согласился, отдав парню деньги — а это, на секундочку, половина тогдашней средней зарплаты — и одну из лучших картин. Шли месяцы, но дело не двигалось. Иннокентий покорно ждал.

«Нужно еще семьдесят. Я нашел отличную выставку и хочу вашу картину отправить туда. Гонорар обещают огромный!» — все еще убеждал в успехе сосед.

Иннокентий уговорил жену снять все сбережения, занял у друзей и отдал добродушному парню. А через неделю тот пропал. Сказали, съехал. Никто больше его не видел, а картина нашлась на помойке в соседнем дворе.

Именно тогда старый художник зарекся не верить ни единому слову незнакомых ему людей. И вот, спустя десять лет он снова повторяет ту же самую ошибку! Наступает на те же грабли… Иннокентий тихонько заплакал от жалости к самому себе.

Варвара вместе с Антониной Светозаровной накрывали на стол. Кухню наполняли аппетитные запахи манной каши и топлённого сливочного масла. Птички носились по всей квартире, периодически садясь на бельевую веревку, чтобы перевести дыхание.

— Доброе утро, бабуль.

У Вари сперло дыхание. Она повернулась и увидела стоящего в дверях высокого парня лет двадцати. Волосы его были растрепаны, губа разбита, под глазом красовался огромный синяк.

— Боже мой, Гришенька, — заохала старушка. — Что с твоим лицом? С Мишкой опять что-то не поделили?

Антонина подошла к внуку и аккуратно дотронулась до опухшего лица.

— Да ладно тебе, бабуль, все нормально. — Парень терпеливо стоял, пока бабушка щупала его опухшее лицо. — Че ты начинаешь-то?

— Из-за Аньки, небось, опять поцапались? Чем она вам так голову вскружила?

— Бабуль, отстань! Не из-за Аньки. Мне уже не пятнадцать лет…

— Вот именно, что не пятнадцать, а мозгов всё нет! — изменила тон старушка, присаживаясь на стул. — Уже институт почти кончили, ты врачом будешь, солидным человеком, а все дракушки свои устраиваете! — Она ударила ладонью по столу. — Садись завтракать.

Будто не замечая присутствия гостьи, Гриша уселся за стол и подвинул к себе тарелку с кашей.

— Я Варя, — взяв на себя смелость, протянула руку девушка.

Гриша, не поднимая головы, пожал руку и назвал свое имя. За три больших ложки он прикончил завтрак, встал, подошёл к раковине и, наклонившись, попил воды из крана.

— Вот же чай, Гриша! Сколько можно тебе говорить, что из крана плохая вода течёт.

— Вода как вода. — Парень вытер рукой рот. — Ладно, я пошёл, сейчас вернусь.

— Опять курить собрался? Только ведь проснулся, зубы ещё не чистил, а уже бежишь…

— Э-эм… Можно я тоже схожу? — дрожащим голосом пробормотала Варя.

— И ты куришь? Ну молодежь пошла, — проворчала Антонина, вставая из-за стола. — Так, вернетесь и поможете мне прибраться. Оба!

— Ладно, бабуль.

Парень, наконец, мельком окинул встающую из-за стола девушку и жестом позвал за собой. Пройдя в коридор, он остановился.

— Жди тут. Сиги возьму.

Варя пребывала в странном ощущении напряженности. Последний раз она общалась со сверстниками еще в детском доме, и то мальчишки не упускали возможности подразнить, а девчонки — поколотить. И теперь она не знала, чего ожидать. Не знала и то, зачем она вообще захотела вдруг пойти с этим непонятным мальчиком курить, ведь ещё вчера она твердо решила бросить.

— Ты какие куришь? — спросил подошедший Гриша, открывая новую пачку сигарет.

— Я… Э-э… Любые подойдут, — смущённо ответила Варя.

— Понятно. Ладно, пошли, вон тапки резиновые стоят. Напяливай.

Варя всунула ножку в синий тапок размера на четыре больше, чем у неё.

"В любом случае, это лучше, чем дурацкие туфли или тряпки", — подумала она, шаркая в