Но зато он выговаривал без остановки всё, о чём его прелестница спрашивала. И дальше бы выговаривал, да вернулись все трое ребят. Александр и Константин – чистенькие, спокойные, а стажёр – пропылённый, грязный, взъерошенный и невероятно нервный.

– Так он никого и не нашёл, – пояснил с сочувствием бритоголовый сынок хозяйки. – Хотя всё осмотрел, от чердака до временного туалета на улице. Такие дыры нашёл, о которых даже мы с Костиком не подозревали. А в сараях ещё и почти все доски с пола поднял, да потом как следует поправил.

Его чернявый товарищ в тон добавил:

– Эх, нам бы такого помощника возле котлов! Они бы блестели, как у кота…

Лёгкий тычок по плечу заставил его умолкнуть, а вот поведение хозяйки резко изменилось.

– Время-то какое! Надо же, как заболтались! Сейчас полуденное молоко принесут, а мы бездельничаем! – и уже с ледяной холодностью обратилась к участковому: – Спасибо, что заглянули, Игорь Леонидович, всего вам доброго! Заходите…

– Да в любое время! – вырвалось у того, послушно топающего к двери.

– …как дорога станет нормальной, – продолжала молодка, словно и не слышала фразы гостя. – А если не успеют трактористы управиться к четвергу, когда я творожную выпечку буду делать, так в следующее воскресенье заходите к обеду. Мой муж обещался рыбы привезти, пирогов с ней наделаем, постничать будем.

Лариса ясно дала понять: можно либо в четверг, если дорогу сделают, или в воскресенье, когда муж приедет. Строго, многозначительно, но…

«Справедливо! – размышлял Горбушин, вновь прыгая через лужи по направлению к машине. – Пообещал дорогу, так расшибись, но сделай. А уж потом… Да и чего я так губу раскатал? Словно она мне ровесница, и оба мы свободные от семейных обязательств? Вроде спиртного с утра не пил, головой тоже не ударялся… Не иначе чёрт попутал… Правильно говорят: «Седина в бороду – бес в ребро!» Но никогда не думал, что подобное и ко мне применимо. Надо будет какой подарок супруге купить, перед ней грех замаливая… Эх! А всё равно эта Лялька не по-людски хороша! Неудивительно, что таких, как она, раньше ведьмами считали и на кострах жгли. Страшная в ней сила! Ох и страшная!»

Поверх забора было хорошо видно из окна, как удалялись визитёры, обходя ямы и промоины. Александр и Прасковья стояли рядом, наблюдая за служителями закона и негромко переговаривались.

– Не верится, конечно, – рассуждала она, – что дорогу подровняют да ещё и засыплют гравием. Но власть Горбушину сейчас дали в селе большую…

– И всё равно зря ты на нём стала ставить свои эксперименты влияния! – сердился Кох. – Он человек опытный, сила воли у него немалая, если не сразу, так потом догадается, что ты на него какими-то чарами давила.

– Да никакими чарами я не пользовалась! – фыркнула Прасковья. – Самые обыкновенные – женские! Подобные фокусы действуют на любого самца, даже на того, у кого в штанах уже ничего не шевелится. Расплылся – как масло на солнце, куда хочешь намазывай. И ведь вроде считается крепким семьянином, жену свою чуть ли не на руках носит. Уж я-то знаю, она мне сама хвасталась.

– Это ты так думаешь, что не пользовалась. А ведь фраза о жрицах недаром дана. Жаль, что никакого талмуда с пояснениями к даркане не существует. Только по двум словам и можно косвенно догадаться, что открыть глаза – это невероятно повысить своё либидо.

– Да ладно тебе выдумывать! – хозяйка дома вернулась к столу и стала себе наливать чай в кружку. – Сам ведь утверждал, что в любом случае после омоложения мышки сумасшедшими до сексу становились. Значит, и у нас всё в порядке, всё естественно.

– Не знаю, не знаю, – бормотал академик, тоже усаживаясь за стол и подтягивая к себе тарелку с творогом. – Результатов по людям у меня ноль. Опираться не на что… Но если всё-таки ты стала жрицей, мы должны это хотя бы косвенно, но всегда учитывать. Сама представляешь, что случится, если со временем твоя гиперактивность не спадёт, а наоборот, станет увеличиваться. Да ты сама не захочешь такого омоложения!

Прасковья вначале изумлённо вскинула брови, потом очень сексуально облизала чайную ложечку с остатками мёда и чистосердечно призналась:

– Вполне возможно, что и захочу… Мне это нравится… Я даже и от большего не отказалась бы…

– Вот! – совсем разнервничался Александр Свиридович. – Видишь, что с тобой происходит? Ты скоро себя вообще перестанешь контролировать, а это – или провал, или смерть. Не хватало, чтобы ты превратилась в патологическую нимфоманку!

– Подумаешь!.. Что в этом плохого?

– Ну ты даёшь! – возмущался напарник. – И так у тебя уровень гормонов тестостерона и эстрогена в крови после каждого полового акта восстанавливается почти моментально. Сразу же возникает повторное сексуальное желание. И сейчас?

– Уже давно возникло… – подтвердила она, стараясь смотреть в стенку. – Только об этом и думаю.

– М-да! – академик закусил губу в напряжённом раздумье. – Сегодня на ночь постараюсь тебя опоить тем, что варится по моему рецепту. А завтра, хоть как это ни затратно по времени и средствам, с самого утра выбираемся с тобой за покупками. Если я не куплю нужные лекарства и препараты, боюсь, что ты станешь совсем неподконтрольна.

– А Костик сам справится? – засомневалась она, так и не отводя взгляда от стены, завешанной фотографиями. – Молока ведь всё больше.

– Он и так справляется, это очевидно. А утром и вечером я ему помогу. Утром – все втроём хорошенько поработаем. Гораздо хуже, что его самого придётся дома оставить.

– Не доверяешь?

– Как раз в его лояльности уверен на все сто. Тем более что он теперь тоже знает, что несколько лет будет висеть у меня «на крючке». Я больше опасаюсь, что он несдержан и поведёт себя совсем не так, как парень шестнадцати лет. Слышала, как он с гостями разговаривал?

– Хм! А то ты лучше себя вёл! – дёрнула Прасковья плечами. – Со стороны-то себя не видишь. Я же глядела на тебя и видела то матёрого мужика, то старика. Удивляюсь, как участковый тебя не раскусил?

– Он только на тебя и пялился. Когда мы уходили обыск проводить, мне даже показалось, что он готов на тебя наброситься…

– Ну уж нетушки, – рассмеялась омолодившаяся хозяйка. – Этот момент я чётко контролировала. Он без моего соизволения и пальцем не мог пошевелить.

– Вот! Вот мы и вернулись к тому, с чего спор наш и начинался! – при этих словах Кох требовательно постучал ладонью по столу, усиливая смысл своих слов. – Подобного умения у тебя быть не должно априори. Оно дано лишь великим ведьмам древности да фокусницам, обладающим гипнотическими способностями. И то если верить легендам и слухам. А тут ты прикоснулась к тайне жречества, о котором мы вообще понятия не имеем. И расскажешь ты мне, наконец, что ты там увидела, открыв глаза?

За двое прошедших суток Прасковья так и не поведала об увиденном изнутри кокона действе. То они ели, то спали, то работали, то расслаблялись, сбрасывая одолевающие горячие желания. Да и на прямые вопросы она отвечала просто «потом». Сейчас поняла, что рассказать надо. Хоть и сразу предупредила: