— Что это? — спросил у Митяя Дехтер, указывая на банки.

— Раствор цианидов.

Приближение змеев уже было слышно: из нор не прекращаясь неслись шум и скрежет. Дрезины сомкнули вплотную. Все напряженно ждали.

Сердце Радиста готово было вырваться из груди. Он отыскал глазами Светлану. Они с Купчихой забрались на дрезину и также держали наготове свои арбалеты. Свет фонарей туда не падал, и лица девушек оставались в тени. Но Радисту показалось, что они не боятся того, что неминуемо произойдет. Между девушками на дрезине сидела Майка. Радист ничего не мог сделать со своим страхом, и дрожащими пальцами щелкнул предохранителем автомата.

Внезапно переднюю дрезину подбросило. Она подлетела к самому своду туннеля, разбрасывая груз, и упала в нескольких метрах впереди, придавив трех ходоков. На том месте, где только что стояла дрезина, из отверстия в полу вздымался, упираясь в потолок, грязно-белый столб метровой толщины с утолщением на конце. Утолщение раскрылось, разверзшись в огромную мерзкую пасть, утыканную сотнями кривых прозрачных зубов, меж которых стекала тягучая слизь. Все это длилось не более секунды, после чего змей молниеносным выпадом откусил одному из бойцов половину туловища вместе с головой. Нижняя часть того, что еще недавно было человеком, некоторое время стояла, подергивая ногами, а потом упала.

Щелкнули механизмы арбалетов, застрочили стрелять автоматы. Окровавленная пасть, только что проглотившая полчеловека, снова распахнулась, издав чудовищный вопль и разбрызгивая плети слизи пополам с кровью. Монстр сделал новый рывок, перекусив пополам следующую жертву.

От дюжины арбалетных стрел голова монстра ощетинилась, словно еж, а пули наделали десятки отверстий, из которых сочилась зловонная жидкость. Не обращая на это внимания, змей сделал новый выпад, вырвав бок отбегавшему уновцу.

Было видно, что сотни пронизавших тело животного пулевых ранений причиняют твари боль, но не лишают его сил. Змей, снова издав вопль, явно готовился к новой атаке, но неожиданно замер и стал заваливаться — наконец-то подействовал яд. Не ожидая, пока туша гада упадет, подбежавшие бойцы принялись сечь ее мечами.

— Господи, помилуй! — произнес кто-то из минчан, и тут же человеческий крик нарушил тишину прервавшегося боя. Обернувшись, они увидели еще одного монстра, который вздымался над замыкающей велодрезиной. Во время стрельбы он неслышно подкрался сзади и уже сожрал двоих солдат. Чудовище полностью выползло из норы в туннель, и его задняя часть терялась в темноте. Пока минчане перезаряжали арбалеты, уновцы стреляли из автоматов и пулеметов, но это не убивало животное, а лишь делало длиннее паузы между его ударами. Огнеметчик направил горящую струю в пасть змея. Обожженное чудовище издало вопль и в следующее мгновение проглотило обидчика. Дехтер выхватил у одного из растерявшихся бойцов гранатомет. Когда пасть снова открылась, он пустил туда гранату. Голова змея лопнула, как упавший на пол арбуз. Желтая вонючая жидкость, похожая на гной, обрызгала тех, кто был ближе, а одного из бойцов ранило осколками.

Вдруг за клубами дыма от взрыва послышался рокот. Третий змей в отличие от своих сородичей избрал другую тактику. Свернувшись в клубок, он всей своей двадцатиметровой тушей стал напирать, извиваясь кольцами и ломая кости бойцов. Тело чудовища как будто исполняло быстрый завораживающий танец. Ходоки и уновцы беспорядочно стреляли, но редкие попадания не причиняли змею большого вреда. Хуже того, в неразберихе пули поражали своих же. Змей же приблизился к последней велодрезине. Хвост его, вырвавшись из клубка, одним ударом припечатал к стене сразу двух ходоков.

Неожиданно Митяй сделал короткий разбег, вскочил на дрезину, пробежал по грузу еще несколько шагов и прыгнул в гущу колец. Почти одновременно три проводника из числа первомайцев с грозным кличем бросились к змею. У каждого в руках было по два коротких меча, которыми они крутили мельницу, отчего их руки и мечи слились в единое полупрозрачное облако. Когда мельницы из мечей и рук столкнулась с туловищем змея, во все стороны полетели брызги и ошметки змеиного мяса. Люди исчезли в жерновах трущихся, вибрирующих колец. И тут же размеренный ритм змеиного тела сменился судорожным дерганием, а кольца вдруг опали. На голове гада лежал измученный Митяй, держась за рукоятку меча, всаженного по самую крестовину в плоть твари. Два отчаянных первомайца были раздавлены кольцами, один стонал, лежа под змеиным туловищем. Но они сделали свое дело — отвлекли внимание монстра, и Митяй сумел добраться до слабого места змея — одному ему ведомой точки между черепом и позвоночником — и всадил туда свой меч, смазанный ядом.

Наступила давящая тишина. Радист пришел в себя и ощутил свое тело, липкое от пережитого страха. Ему было стыдно за свою слабость. Игорь так ни разу и не выстрелил из автомата и весь бой, словно парализованный, стоял и смотрел на гибель товарищей. Он нашел глазами Светлану. Видела ли та его позор? Но девушка успокаивала рыдающую Майку, да и вообще на Радиста никто не обращал внимания.

Дехтер подошел к Менталу:

— Их было трое?

— Нет, четверо. Один уходит, боится…

Капитан с облегчением присел на край дрезины, но Ментал неожиданно сказал:

— Это еще не все. Я чувствую людей… Много людей… Они охотятся за нами…

Минчане зашумели:

— Может, диггеры? Они идут по норам змеев…

Митяй и Дехтер почти одновременно скомандовали:

— К бою!

Ходок добавил еще одно слово:

— Баррикады!

Партизаны быстро сбросили с дрезин груз, создав полутораметровой высоты стены с обеих сторон туннеля на всю его ширину.

Бойцы встали спинами к дрезинам. Некоторые взобрались наверх. Радист сделал то же самое, встав рядом со Светланой. Его трясло от страха и волнения, и он ничего не мог с собой поделать.

В свете фонарей в глубине туннеля с обеих сторон замелькали тени. В сторону дрезин полетело несколько свертков, из которых клубами повалил дым. В течение считаных секунд видимость вокруг дрезин и вообще в туннеле сократилась до расстояния вытянутой руки. Дехтер надел прибор ночного видения и ужаснулся: десятки силуэтов, согнувшись, приближались с обеих сторон. Капитан тут же скомандовал:

— По туннелям, в рост человека — огонь!

Некоторые из приближавшихся дикарей попадали, остальные стали бросать в защитников баррикады ножи, топоры и дротики. Враги хорошо видели в темноте и попадали чаще, чем стрелявшие вслепую ходоки и уновцы. Несколько их бойцов, пораженные примитивным оружием диггеров, упали замертво.

Дикари неумолимо приближались. Дехтер понимал, что в ближнем бою шансов у тех, кто не видит в темноте, практически нет. Он скомандовал:

— Гранаты на сорок метров вперед. Всем — ложись.

Несколько ручных гранат полетели в обе стороны от дрезин.

Капитан снова посмотрел в прибор — десятка полтора нападавших лежало замертво или корчилось на полу, но остальные неумолимо приближались. Теперь они принялись вопить и улюлюкать, надеясь запугать противника. Стрелять в абсолютный мрак было бесполезно, а рукопашной — не избежать. Нападавших было раза в три больше и они хорошо видели в темноте. У тех, кто скрывался за баррикадами, шансы были ничтожны. И тем не менее ходоки выхватили мечи из ножен. Спецназовцы тоже готовились пустить в ход приклады и штыки автоматов и боевые ножи. Радист, перебарывая свой страх, спрыгнул с дрезины. Пристегивая непослушными руками штык-нож, он подошел к своим товарищам.