Ицхак, – говорит священник, пожимая руку старика. – Как поживаете, друг мой? Я часто поминаю в молитвах вашу дорогую жену Рахель.

– У меня все хорошо, святой отец, даже сейчас, в эти тревожные времена, – отвечает Ицхак.

– Мы можем уже пойти, дедушка? Сейчас моя очередь забираться на дерево и трясти ветки, – упрашивает Ливи.

– Терпение, Ливи. Не забывай о манерах. Сначала поздоровайся со святым отцом, – наставляет Ицхак.

– Простите, святой отец. Как поживаете?

– Очень хорошо, юная Ливи. А ты?

– Хорошо. Знаете, сегодня моя очередь забираться на дерево.

– Знаю. Очень скоро мы пойдем. – Священник поворачивается к дрожащей Магде. – Ты больна? – спрашивает он.

– Она здорова, святой отец, – говорит Циби. – Просто ей всегда холодно. Мы все здоровы.

– Ну тогда пойдем и найдем то дерево, которое вы ищете. Что это за дерево, Ливи? Большой дуб на заднем дворе? – поддразнивает он.

– Нет, святой отец! Это липа. Мы хотим собрать цветки с липы, – возбужденно отвечает Ливи.

– Конечно. Тогда к липе. Следуйте за мной.

Но девочки бегут впереди, а священник с Ицхаком не спеша идут сзади, зная, что их юные подопечные будут ждать у ворот дома священника. Он откроет ворота и впустит девочек во двор, в центре которого стоит огромная липа.

Священник делает вид, что ему никак не найти ключ, тем самым продлевая нетерпение девочек, но наконец ворота открыты, и они входят во двор. Старик и священник смотрят, как сестры с визгом гоняются по подстриженной лужайке. Им двенадцать, четырнадцать и шестнадцать лет, но ведут они себя как несмышленые малыши.

Волшебное дерево доминирует над садом. Под ним можно укрыться в летний день, оно дает приют в любое время года, избавляет от плохого настроения. Самые пожилые прихожане Вранова не помнят того времени, когда дерева здесь не было, то есть ему должно быть больше ста лет. Дерево, стройное и очень высокое, возвышается над городом, являясь на многие мили вокруг самой высокой точкой.

Девочки танцуют вокруг дерева, сшибая первые цветы. Им предстоит отряхнуть с ветвей оставшиеся цветки.

– Хорошее было лето, – замечает Ицхак, рассматривая обильное цветение: нежные бледно-желтые лепестки среди изумрудно-зеленых листьев.

– Да, верно, – откликается священник. – Хватит на чай для всей округи на несколько месяцев.

– Давай, дедушка! – кричит Ливи. – Расстели простыню. Я сейчас залезу на дерево.

Ицхак и священник разворачивают простыню и расстилают ее на траве.

Циби дотягивается рукой до одной ветки и осторожно трясет ее. С ветки водопадом сыплются цветки.

– Нет, Циби! Дай мне забраться наверх. Ты ведь знаешь, моя очередь первой трясти ветки! – кричит Ливи на сестру.

– Прости, я не смогла удержаться, – хихикает Циби.

– Тогда помогите мне забраться. – Ливи поднимает руки, чтобы ухватиться за нижнюю ветку, и сестры приподнимают ее. Она лезет выше и выше, потом кричит: – Начинаем!

Ливи принимается медленно, ритмично раскачиваться на толстой ветви, для равновесия держась за другие ветви у себя над головой. Внизу кружатся Циби и Магда, пока тысячи нежных цветков плавно опускаются на белую простыню.

Ливи перемещается по дереву, тряся ветви и прыгая на них. Цветки у нее в волосах, на всей одежде. Она визжит от восторга.

– Я заберусь еще выше! –