Древнеегипетский храм не похож на церковь или мечеть: верующие не могли собираться там в любой день для общей молитвы. Он считался жилищем бога, его земным пристанищем – местом, где соприкасались небо и земля; мирозданием в миниатюре. Кроме того, пространство храма было нагружено мифическим смыслом. Его внешние стены служили границей между хаосом и порядком; волнообразная кладка кирпича, вероятно, символизировала воды Нуна, омывавшие сотворенный мир. Вход с пилонами обозначал горизонт – место, где одна грань бытия подступала к другой. Его двойные башни напоминали о скалистых холмах, между которыми восходит солнце. Ось храмового комплекса пролегала с востока на запад[46], в соответствии с направлением движения солнца. Гипостильный зал считался тростниковыми болотами – переходным пространством, где из вод Нуна поднялся первый холм творения. Его колонны были стеблями болотных растений, а капители – связками бутонов или единичными цветками папируса. Кроме того, на колонны будто бы опирался небосвод – такую метафору подчеркивали рисунки созвездий на сводах храма. Святилище в задней части храма – первый холм творения – вместе с тем символизировало небо, так что его божественный обитатель обретал частичку дома на земле. В храмовом ансамбле находили отражение и различные царства сотворенного мира: своды и верхняя часть стен выполняли роль небес; нижняя часть стен и пол – земли, а подземные крипты – Дуата.

Внутри святилища бог пребывал в виде статуи, сделанной из камня, золота, серебра или позолоченного дерева и украшенной драгоценными камнями. Его присутствие не было постоянным, однако он мог явиться в любой момент, слившись со статуей, и тогда верховный жрец вступал в контакт с прежде не видимой силой. Там, в святая святых, жрецы совершали обряды во славу бога, на рассвете, в полдень и на закате (то есть в ключевые моменты жизненного цикла солнца) – подносили ему еду, одевали его и умащали благовонными маслами в надежде добиться его расположения. К этим обрядам допускалась лишь горстка избранных; только царю и верховному жрецу дозволялось входить в святилище, а их помощники оставались в соседних залах и коридорах.

Итак, обычный человек не имел доступа к богам в святилище – как не мог и прийти во дворец к фараону. Чтобы налаживать отношения с божественными силами, египтянам приходилось прибегать к иным средствам.

К каким именно?

Изваяния, установленные во дворе храма и перед его вратами, помогали обыкновенным египтянам обращаться к богам. Некоторые их них, изображавшие вельмож или царей, служили посредниками – они передавали молитвы паломников божествам внутри храма, в награду их имена зачитывались вслух вместе с ритуальными формулами подношений. Одна из надписей, выбитых на статуе высокопоставленного чиновника Аменхотепа сына Хапу, которая некогда стояла перед десятым пилоном Карнакского храма, гласит:

Статуя высокопоставленного вельможи Аменхотепа сына Хапу

Кроме того, к внешней задней стене храма пристраивались специальные молельни «слышащего призыв»; в них стояли большие статуи богов и царей, к которым можно было обратиться с просьбой, причем в любое время, поскольку они располагались снаружи. Молитвы также обращали к изображениям богов, вырезанным на внешних стенах храма, – они передавали просьбы в святилище. Подобным же образом остроконечные шесты с привязанными к ним полотнами, на которых писались послания, устанавливались внутри кирпичных стен святилищ и молелен или позади храмовых ворот и дверей. Тогда бог мог прочесть адресованные ему просьбы.

Ушная стела эпохи Нового царства из Мемфиса

Помимо крупных официальных храмов с мощными стенами, в Египте строили небольшие святилища. Они были разбросаны по всей стране, причем открыты для всех и зачастую посвящены божествам, игравшим важную роль в повседневной жизни, – например, Хатхор, богине любви, брака и материнства. В ее святилище в Фивах приносили фигурки женщин или глиняные фаллосы, молясь о зачатии ребенка. В таких местах оставляли также особые стелы с начертанными на них благодарственными или покаянными молитвами; если человек полагал, что некое божество вмешалось в его жизнь, он таким образом восславлял его силу на весь мир. Еще в святилищах или вблизи храмов размещали стелы с изображениями огромных ушных раковин – они служили своего рода божественной связью: молящийся мог напрямую обратиться к богу или богине в полной уверенности, что его просьба будет услышана.