Подъем воды в Ниле также связывали со слезами Исиды и влагой, которая истекала из мертвого тела Осириса, – она питала выжженную пустыню животворной божественной силой и возвращала земле плодородие. Когда воды отступали – или же когда египтяне делали Осирису водное подношение, – считалось, что влага снова входит в иссохшую плоть убитого бога и оживляет его точно так же, как дух (или ка), возвращаясь после смерти в тело, придает усопшему сил для загробных странствий.

Река не только даровала жизнь, но и часто несла погибель. В ней легко было утонуть или попасть в зубы крокодилам и гиппопотамам, скрывающимся на глубине и всегда готовым утащить человека под воду. Вокруг опасных животных, обитавших в реке и на ее берегах, возникло немало мифов, некоторые из них почитались как боги – например, Себек.

Любую местность, лежавшую за пределами плодородной черной долины и дельты Нила, древние египтяне считали пустыней, царством хаоса и страха, и называли словом «дешрет» («красная земля»). Резкий контраст между благодатным зеленым краем и суровым, негостеприимным, опасным пространством вокруг него производил на древних людей не менее сильное впечатление, чем на нас. С одной стороны от долины Нила тянулись желтые дюны и зеленые оазисы Западной пустыни, с другой – вздымались нагорья и холмы Восточной пустыни. Еще дальше лежали чужие земли, где люди жили в горах, совсем не похожих на привычные египтянам низины. В целом природные границы Египта – пустыни на западе и востоке, Средиземное море на севере и опасные пороги Нила (теперь поглощенные озером Насер) на юге – внушали его жителям чувство неуязвимости и обособленности. Противопоставление «мы – они» усиливалось оттого, что захватчики – или даже мирные торговцы – без предупреждения являлись из марева пустыни, представая такими же враждебными ее порождениями, как песчаные бури, змеи и скорпионы. Они угрожали миру и уюту того «кокона», в котором жил Египет. По причине этого образ фараона, разящего условных иноземцев, символизировал царское (а значит, и египетское) могущество и возвращение мира к привычному, упорядоченному состоянию.

Для древнеегипетского искусства характерны условные изображения людей. Вот, например, враги Египта (слева направо): ливиец, нубиец, азиат, «северянин» и хетт

Пустыня была для египтян основным источником природных богатств. На Синайском полуострове добывали бирюзу, а в Восточной пустыне – золото и полудрагоценные камни. При выборе материалов ключевую роль играло значение цвета: зеленый ассоциировался с жизнью, здоровьем и благоденствием, черный – с плодородием и возрождением. Прожилки серпентина напоминали египтянам змей; вот почему из этого минерала делали амулеты и статуи, призванные защищать от змеиных укусов и ядов. Красные камни символизировали человеческую плоть, а золото считалось плотью богов и ассоциировалось с солнцем.

Некоторым дарам природы приписывали божественное происхождение. В одном из мифов сказано:

Скалистые земли Синайской пустыни богаты бирюзой

В восемнадцатом номе Верхнего Египта добывали красный минерал, который, как считалось, был обагрен кровью приспешников Сетха, обезглавленных Анубисом на склонах местных гор. В Бубастисе ходил миф о том, как кровь богини Бастет оросила землю и превратилась в бирюзу.

Пустыня считалась «угодьями Сетха», но с ней ассоциировались и другие божества. Аш, обычно изображаемый в виде человека или сокола, был богом Западной пустыни и ее оазисов, а также покровителем Ливии. Кроме того, Аш помогал умилостивить богов, которые чинили препятствия усопшим в Дуате. Пустыня имела и другого покровителя – бога Ха. Узнать его нетрудно: вместо головного убора у него три холма – иероглиф, означающий дальние земли. Его изображали вооруженным кинжалом или луком, ведь он защищал путников в Западной пустыне и жителей оазисов от любых врагов – в первую очередь от кочевников и ливийцев. Западная пустыня – земля заката – прочно ассоциировалась со смертью.

Мин и Хатхор считались покровителями пустынных дорог; Мин был связан с Восточной пустыней, хотя от него в основном требовалось обеспечивать размножение рода людского. Его изображали с кожей такого же черного цвета, что и плодородная почва Египта, вздыбленным фаллосом и грозно поднятой рукой, готовой отразить нападение. Считалось, что именно он посылает пустыне дождь. Сопду, Повелителя Востока, тоже связывали с восточными границами Египта – он защищал воинов, которые несли службу в дальних крепостях и на рудниках. В человеческом облике его представляли с длинными волосами и остроконечной бородой (как у воина из племени бедуинов), с копьем или боевым топором в руках и в головном уборе из длинных перьев. Иногда он изображался и в виде сидящего сокола с церемониальной плетью на плече. Свирепая богиня Пахет («царапающая» или «разрывающая») считалась покровительницей вади (пустынных русел пересохших рек). Рудники и копи тоже связывались с определенными божествами. Бирюзовые копи близ современного Серабит-эль-Хадим в Синайской пустыне охраняла Хатхор, Госпожа Бирюзы; ее же называли Госпожой Малахита и ассоциировали с золотом и медью.

Мифология не просто помогала египтянам осмыслять природные явления – она пронизывала все аспекты их повседневной жизни. Мифологические сюжеты объясняли причины и значение болезней, удач, неудач, снов. В этом сверхъестественном мире магия была мощным бытовым инструментом, пригодным и для преобразования окружающей среды, и для защиты от враждебных сил; однако ее действенность нередко зависела от связи с неким мифическим прецедентом. В жизни древних египтян тесно переплеталось мифическое, сверхъестественное и земное.

Идет 1200 год до новой эры. Вы подходите к мощным стенам, за которыми прячется святилище Амона в Карнаке. Отбрасывая длинную тень, перед вами высится прямоугольной формы преграда, сложенная из серого сырцового кирпича. Эти стены, укрывающие от глаз храмовый комплекс, отделяют шумный, суматошный город с его скученными домами, крикливыми торговцами и грязными улицами от чистого, просторного, священного жилища богов.

Вы шагаете во врата и видите светлые стены храма Амона с величественными пилонами при входе и высокими кедровыми шестами для флагов у фасада; на плитах из песчаника вырезаны сцены: фараон восседает в обществе богов. Пилоны значительно превосходят размерами любой дом в вашем родном городе – уже это наполняет вас благоговением, и вы возносите хвалу богам, столь милостивым к Египту. Одни паломники пытаются выцарапать из стены кусочек камня, впитавшего божественную силу, желая привезти его домой. Другие потирают статуи древних вельмож, которые сидят или стоят на коленях у врат, словно каменные стражи, устремив незрячие взоры в вечность. Эти манящие деревянные врата ведут в священный дом Амона, но вам туда хода нет. Лишь по особым дням их открывают настежь и пускают в святилище обычный люд, и то не далее внешних дворов. Там удачливые паломники могут взглянуть на изваяния первых вельмож Египта – тех, кто с царского дозволения воздвиг внутри собственную статую, чтобы вечно участвовать в священных обрядах, принимать храмовые подношения и пребывать подле бога Амона. Однако если сегодня самый обычный день, если вы не жрец и не фараон (который фактически тоже жрец, только верховный), вас туда не пропустят.