эйфории в пылу жестокой сечи. О какой радости от убийства и смерти может идти речь?! Но то, что накрыло после первых же взмахов мечом, не оставило до самого конца. Мой меч разил пустынников направо и налево, а разрубленные тела в кровавых брызгах отлетали словно сломанные куклы. Я уже не видела за пустынниками людей. Я видела зомби, хотя и понимала, что они, по сути, не виноваты. Их привели сюда умирать, и они умрут, видно, так и было задумано.

А вот с теми, кто не принадлежал к многочисленному «близнецовому мясу», ситуация была иная. Нормальные воины Запада очень быстро поняли, что всё, битва будет проиграна однозначно, так как, несмотря на их численное превосходство, мы обладали гораздо большей боевой скоростью и мощью. И главное, деваться им было некуда – позади каменные стены города Великих Восточных терров, иначе говоря – ловушка! И они начали сдаваться, и правителю Запада в этот раз исчезнуть не удалось.

Пока я, Дайк и Макс вовсю рубились, Карелл сосредоточился на самом главном сопернике. С небольшим отрядом и пятёркой ангалинов он бросился в погоню за высокопоставленными противниками, ну когда они сообразили, что пора «делать ноги», и, бросив всё, рванули в сторону гор. Ну а я, в пылу схватки, никак не могла найти Ская. Свист затерялся где-то под городскими стенами, и как я ни оглядывала хрипящих, взмыленных единорогов, не могла его отыскать. И вот именно это меня и отвлекло. Слишком уж далеко я оказалась от своих парней, что всегда меня прикрывали.

Всё произошло даже не за секунды – нет! Сотые или тысячные доли мгновения растянулись пространственно-временной резинкой. Дикий крик Дайка. Летящее копьё. Удар, выбивающий из седла. Лицо Берка. Красная дорожка в уголке его губ.

Я смотрю на него и не могу ни вздохнуть, ни выдохнуть. В груди каола торчит короткое древко, а рубаха стремительно краснеет. Я оборачиваюсь и вижу того, кто только что пытался убить меня. Невысокий человек бежит, перепрыгивая через трупы, спотыкается, вскакивает, машет руками, словно в испуге от содеянного. Я вытаскиваю из-за пояса топор и посылаю вслед. И только когда оружие врезается в позвоночник, взламывая тело и толкая далеко вперёд, понимаю, кого я убила. Олли…

Когда я упала рядом с Берком, он ещё дышал. Каол лежал, глядя в небо, и улыбался, легко и отрешённо…

– Нет, Берк! Нет!!! Не умирай!!! Нет!

Он провёл измазанной в земле ладонью по моей золотой щеке, но даже не попытался что-то сказать. Он просто смотрел и улыбался.

– Не-е-ет! Берк!!!

Его глаза начали стекленеть, но в самую последнюю секунду, когда я видела, что он ещё здесь, они резко потемнели, превращаясь в сиреневые туманности, сияющие в космических глубинах. На меня будто упало небо. Я словно оказалась в центре недавнего циклона, только когда сама управляла им, не ощущала давления, в отличие от всех остальных. Теперь же внутренности сдавило гигантскими тисками, а уши заложило как от погружения на огромную глубину. Злость, ненависть, осознание потери, ощущение обиды, от которой болит каждая клеточка внутри, понимание собственной беспомощности и глупости захлестнули разум.

Стало совершенно ясно, почему Бумер так вёл себя по отношению к Берку. Волк узнал его! Узнал сразу, как только каол бросился к нам под ноги тогда в Тагри! Конечно! Как же он мог не узнать его?! Ведь Мозговой присутствовал через меня в жизни волчонка практически с первых дней! Но Тан провёл меня… И снова бросил! А ведь в образе Берка он столько времени был рядом! И действовал прежними методами: влюблял в себя, помогал, советовал, а я дура! снова не раскусила его, хотя ведь чувствовала, что-то с ним не так. Восьмой бог придумал великолепную маскировку – образ всезнающего и загадочного каола. И это сработало! Всех обманул! Всех провёл! Но на то он и бог, наверное, чтобы быть умнее нас…

– Не-е-е-ет!!! Гад! Скотина! Сволочь! – в неистовой ярости руки сами начали лупить по голове, щекам и груди уже бездыханное тело. – Мразь! Ты бросил меня! Снова! Без объяснений! Без слов! Будь ты проклят, Окатан! Будь ты проклят! – сидя на коленях, я продолжала посылать проклятья, и было всё равно, что обо мне подумают, а свидетелей кругом было много, очень много. Кто-то пытался оттащить меня в сторону, вроде Макс, но я снова принималась бить пустую окровавленную оболочку. – За что?! Что я тебе сделала?! Зачем так?! Ты ел меня, питался мной, ты получил что хотел! Зачем?! Ты не бог – нет! Ты паразит! Липкий червь, вот кто ты такой! Ненавижу тебя! Ненавижу!!!

Эта истерика под стенами столицы могла продолжаться ещё долго. Слишком давно я копила боль и обиду на внутреннего друга, который несмотря ни на что остался настолько близким, что это причиняло просто невыносимые страдания. Но рано или поздно всё заканчивается. Несколько звонких пощёчин заставили очнуться и вспомнить, что я тут не одна. Макс крепко сжимал, обнимая со спины, а Дайк тряс за плечи:

– Кари! Кари! Очнись! Он мёртв! Но он спас тебя! Закрыл собой, когда мы были слишком далеко, чтобы помочь!

– Нет! – я попыталась вырваться. – Он жив! Бог не может умереть! И он здесь! И он слышит меня! Пусть знает! Пусть все знают, что я о нём думаю!

От новой оплеухи любимого Няня шея чуть не свернулась набок:

– Опомнись, Кари! Опомнись! Он умер вместо тебя! Ну не хочет он разговаривать и что-то объяснять, да и пропади он пропадом! Там Карелл! Карелл тяжело ранен! Слышишь?!

Я размазала слёзы по щекам:

– Что?!

Макс стиснул так, что затрещали кости. Боялся, наверно, что меня опять понесёт. Я закрыла глаза, досчитала до десяти и медленно выдохнула:

– Где он?

– В шатре Западного терра. Стрелы насквозь пробили… Не знаю, сколько он протянет…

Глава 15

Когда я вышла из высокой конической палатки, ум был уже ясен и холоден, как сверкающий айсберг. Атаман умирал. Стрелы Олли пронзили его грудь и только то, что не попали прямо в сердце, замедлило быструю потерю нашего друга и предводителя. Но это ненадолго. Дайк не умел сшивать порванные железными наконечниками сосуды и пробитые лёгкие, да и никто не умел.

Городские ворота уже открыли. Члены Совета почти в полном составе с помощниками, а также всё городское начальство, включая нескольких пархонтов, столпились неподалёку от палаток уже даже не врагов, а так, жалких пришельцев из Западных территорий. Воины городской охраны помогали рассортировывать пленных, ангалины прочёсывали окрестности, а местные жители собирали оружие