что в воде не осталось ни одного ангалина, я устроилась на корме, чтобы периодически самолично наблюдать за процессом в режиме реального времени.

Райское поле встретило тишиной и спокойствием. Я стояла у гигантского ствола древа жизни, водя ладонями по шершавой коре. Плотная, ярко-зелёная крона скрывала небо, а лёгкий ветерок путался в крупных, округлых листьях.

Дерево и болото действительно существовали в симбиозе. Огромная крона притеняла топь, препятствуя испарению, благодаря чему ядовитая трясина никогда не пересыхала, а огромные залежи торфоподобной массы в самом болоте давали пищу корням. Ведь понятно, что для такого растительного гиганта питательных веществ нужно много.

Древо жизни и болото смерти… Рядом… Неотделимы друг от друга. Есть нечто очень символическое в этой парной замкнутой биосистеме. Хотя чему собственно удивляться? Двойные системы – суть Окатана, и теперь я точно это знаю.

Чтобы настроиться, я начала обходить райское поле по окружности, постепенно ускоряя шаг. Очень быстро ветерок сменился более мощным потоком, и когда я снова приблизилась к дереву, в спину уже дул почти штормовой ветер. Высокая трава практически легла, и по сине-зелёному ковру пробегали частые, вибрирующие колебания. Держа в голове график сейш, я продолжала приближаться к центру по спирали, ожидая толчка. Ноги почти не касались земли, когда болото вздрогнуло, а меня подхватило и потянуло в самый центр бушующей окружности. Циклон сформировался.

Что-то тёплое коснулось руки, и сквозь пелену влажного тумана я разглядела лицо Дайка. А когда зрение сфокусировалось, взору открылась чёткая, но жуткая картина: огромная, чёрная приливная волна несёт галеры с бешеной скоростью, в небе над головой гигантский, закрученный против часовой стрелки вихрь, бледные лица и выпученные глаза людей и ангалинов. Макс сидит на палубе и держит на коленях Бумера с помутневшими глазами и вываленным языком, а голос Дайка срывается на заикающийся шёпот:

– Кари… П-почему так п-плохо?! Я сейчас в обморок уп-паду…

– Давление резко упало… – пролепетала я в ответ. Только в этот момент до меня дошёл весь масштаб возможных последствий. А ведь у кого-нибудь и сердечный приступ может случиться – мы же в самом центре зоны низкого давления! Нужно срочно сбавлять обороты!

Торможение потребовало не столько усилий, сколько терпения. Скорость циклона никак не хотела подчиняться. Наоборот, вихрь рвался закрутиться ещё быстрее. Я отступала от центра притяжения, но меня тащило обратно, часто даже быстрее и с большей силой. Мысль, что кто-то может чисто физически не выдержать буйства стихий, заставляла снова и снова повторять попытки. Был только один плюс во всём этом – скорость нашего движения по руслу реки.

В конце концов, когда терпение, да и силы были уже на исходе, я просто легла на вибрирующую, словно от оборотов мощного двигателя, траву и раскинула руки, глядя прямо в «око» воздушного вихря. И это элементарное действие, как в день, когда я «познакомилась» со смертоносным болотом, привело к нужному результату. Ветер ревел над головой, но притянуть ближе к центру не смог. Улыбаясь, я погрозила пальцем в чёрный «глаз» циклона:

– Вот и нашлась на тебя управа, нашлась… Как же всё просто оказалось!

И действительно, скорость уменьшилась, а когда я выглянула наружу в реальный, так сказать, мир, лица моих спутников уже не были такими бледно-зелёными, да и Бумер очухался. «Всё. Вот так и держать!» – я успокоилась, надеясь, что никто сильно не пострадал.

Вот так, всего за трое суток при помощи несложных расчётов, сил природы, да и моих конечно, наша армия была переброшена далеко за Маргос по притоку Прилоксы к одному из ответвлений северо-западной дороги. Дальше предстояло двигаться по суше и своим ходом. И если не считать затопленные деревни, поля и огороды за серьёзный ущерб, то операция «Мы пришли, а вы не ждали, или Сюрприз для Западного терра» завершилась успешно.

Глава 11

Первым, кого я увидела после продолжительного сна, был Карелл. Он сидел на сундуке возле раскладушки в нашей походной кибитке. Увидев его напряжённое лицо, я приподнялась:

– Что-то случилось?

– Нет, если не считать того, что не только наши воины, но и огромное число народа по пути воочию узрели безграничную силу и могущество богов, – поцеловав мою ладонь, он прижал её к своей изуродованной щеке. – Ты плохо выглядишь, даже узоры потускнели… И бледная, как выгоревшее полотно…

– Но ведь мы успели?

– Я послал вперёд разведчиков, но уверен, что пустынники до столицы ещё не добрались. Впереди решающая битва.

Карелл придвинулся ближе, пристально вглядываясь в моё лицо:

– Я люблю тебя, Кари. Вот сидел и ждал, чтобы сказать. Наверно, с первого момента, как ощутил тебя… Хочу, чтобы ты знала, не могу больше держать это в себе. Дайк и Макс занимают твоё сердце и по праву, только… – он замолк на секунду, а потом тихо произнёс: – Поцелуй меня… Один раз…

Первой мыслью было, что он снова пользуется моей беззащитностью, и я хотела, действительно хотела, сказать «нет». Только к горлу подкатил ком, а руки сами потянулись и обняли. Атаман легко подхватил меня, ну прямо как когда-то, и прижал к груди, шепча на ухо:

– Моя золотая девочка… Любимая, прекрасная богиня… Отари… Чтобы я делал без тебя…

Я прикоснулась губами к шраму на его щеке, потом чуть ниже и ещё, пока не прервала хриплый шёпот глубоким поцелуем. А ведь мы впервые целовались за всё время, что знакомы! Раньше он нюхал меня, ласкал, засыпал рядом, я даже несколько раз ударила его, но вот целовались мы первый раз, а точнее, это я его целовала. Длинный уродливый шрам Карелла был слишком глубоким, в отличие от моего, спрятанного под золотой татуировкой, лишая его лицо подвижности, а вот мне почему-то это доставило странное удовольствие. Было приятно прикусывать его губы, не получая слишком явного ответа, но чувствуя, как стучит его сердце, а руки сжимают и гладят тело.

Наконец, я оторвалась, томно улыбаясь:

– Ты доволен?

– Издеваешься, да? – он хмыкнул, убирая с моего лба светлые пряди. – Впрочем, богиня вольна говорить и делать что хочет. А я готов всё терпеть…

– Даже так?!

Полотнище откинулось и в кибитку запрыгнул Бумер, а за ним улыбающийся Макс, но заметив, что я буквально сижу у Карелла на коленях, красавец-анг мгновенно помрачнел:

– Та-а-ак! А я-то думаю, что ж Дайк всё меня не пускает, мол, не надо, пусть поспит, отдохнёт. Сговорились!

Очень бережно уложив меня на место, Карелл встал и кивнул к выходу:

– Пойдём выйдем, поговорить надо.

Я слышала, как он позвал Дайка и возница сменился, как лязгнула сбруя, потом удаляющийся топот