Исполненный разочарования и боли, Зандер сидел, машинально поглаживая парик. Но затем его гнев сменился глубоким состраданием к Мари. Бедняжка! Как много ей пришлось пережить! Как ужасно, должно быть, иметь родителей-преступников, которые не в состоянии защитить своего ребенка, обрекая его на жизнь в нищете в притоне наркоманов! И они даже не позаботились о том, чтобы хоть как-то заранее обеспечить будущее Мари, если их вдруг убьют. Боль, которую Зандер испытывал при мысли о прошлом Мари, казалась ему почти невыносимой.

Конечно, его мать была права, когда сказала, что репортеры найдут возможность узнать всю подноготную Мари. Они откопали газетные репортажи четырнадцатилетней давности и сумели использовать эту информацию, чтобы унизить семью Зандера и саму Мари. А он, надеясь, что этого не случится, повел себя как наивный влюбленный мальчишка.

* * *

На следующее утро Мари проснулась после долгих часов бессвязных ночных кошмаров — зловещих видений, наполненных вспышками ярких цветов и искаженными человеческими криками. Вчера — целую жизнь назад — она тихо покинула особняк, где Зандер спал после их необыкновенной ночи. Успех благотворительного вечера наполнил их обоих адреналином и головокружительной гордостью за хорошо выполненную работу. И, оказавшись затем наедине, они выплеснули эту энергию друг на друга. Они так восхитительно занимались любовью, что Мари ощущала себя как в раю.

Менее суток назад она лежала на простынях из египетского хлопка в объятиях сильного и добросердечного принца, который вошел в ее жизнь и потряс Мари до глубины души. Он отнесся к ней как к равной, позволил ей влюбиться в Абеллу, несмотря на то что ревностно ее охранял. Казалось, Зандер уже начал доверять Мари. А она предала его доверие, не рассказав о своем ужасном прошлом. И теперь оно выставлено на всеобщее обозрение. Как глупо было с ее стороны думать, что она сможет удержать такое в секрете! Даже люди из АОЗС знали не обо всех ужасах, которые пришлось пережить Мари, хотя они слышали подобные истории сотни раз.

А теперь, из-за ее связи с принцем Зандером де Неллеем, весь мир, по-видимому, имел право препарировать ее прошлое, копаться в нем. Прежде Мари до конца не понимала, что каждый шаг, каждое движение принца находится под пристальным вниманием прессы.

Если бы только она и он могли закрыться от всего мира и установить свои собственные правила о том, кто для кого подходит! Ведь когда Мари и Зандер оставались наедине, они, казалось, сочиняли вместе прекрасную, не сравнимую ни с чем мелодию. Мари хотелось, чтобы эта музыка вечно звучала в ее сердце, потому что только сейчас она поняла, что влюблена не только в милую Абеллу, но и в Зандера.

«Так вот какая она — любовь, — размышляла Мари несколько дней спустя в своей одинокой комнате. — Это похоже на то, что ты паришь всего в нескольких дюймах над землей и твои ноги не касаются ее. Это может быть изысканное чувство, дарящее жизненную силу, вдохновляющее и мотивирующее. Но когда эта любовь безответна, она истощает, раздражает и мучает неумолимым напоминанием о несбыточных мечтах».

Мари вяло коснулась черного кружевного платья, которое висело на хромированной вешалке, разглядывая детали кружева и вышитые цветы. Пати, менеджер из бутика, сказала ей, что это платье сшито из гипюрового кружева особого типа — с рельефной текстурой. Мари не отличила бы одно кружево от другого, даже если бы ее жизнь зависела от этого, но Пати подчеркнула, что это уникальное платье. Также Мари никогда не носила атласные перчатки до мексиканской вечеринки. Поднеся их к лицу, она приложила к щеке роскошный красный атлас, вспоминая, как Зандер поцеловал ее в тот вечер.

Ей пришлось отвести взгляд от платья Мерилин Монро — уж слишком яркими были воспоминания о том, как Зандер снимал его с Мари. Из ее глаз скатилось несколько слезинок…

— Знаешь, ты отлично поработала над благотворительным вечером, — заявила Феличе, просунув голову в дверь кабинета Мари. — Зандер будет здесь во второй половине дня, чтобы подвести итоги.

— Что? — Мари, которая в этот момент пила кофе, чуть не захлебнулась от неожиданности.

Она знала, что когда-нибудь ей придется снова увидеться с принцем. Он был полон решимости и далее сотрудничать с АОЗС. Но Мари определенно не была сейчас готова к тому, чтобы встретиться с Зандером. Она надеялась, что пройдет некоторое время, прежде чем ей снова придется взглянуть в его темные миндалевидные глаза и увидеть те мускулистые руки, которые так крепко обнимали ее еще прошлой ночью.

— Феличе, — пробормотала Мари, — а можно я после обеда поработаю дома? Я, кажется, немного приболела.

Это было не совсем правдой, но Мари и в самом деле испытывала сейчас боль — колющую, жгучую, мучительную. Оказаться сейчас рядом с Зандером было бы равносильно тому, чтобы насыпать соль на открытую рану.

Феличе сняла очки и, пристально глядя на Мари, сказала:

— Полагаю, между тобой и принцем произошло что-то личное. Можешь сегодня не возвращаться в офис после обеда, но я не думаю, что избегать Зандера — это правильный шаг.

Мари понимала, что Феличе права — придется научиться жить дальше и спокойно встречаться с Зандером. Но не сегодня. Пожалуйста, не сегодня!

— Так вот где ты держишь мою внучку! — ворчливо сказала княгиня Клодин сыну, войдя в его пентхаус и волоча за собой чемодан на колесиках. — У меня есть для вас подарки.

— Привет, мама! — поприветствовал ее Зандер, держа Абеллу в левой руке.

Мать и сын расцеловали друг друга в щеки, а затем Клодин похлопала девочку по голове.

— Она такая милашка!

Княгиня сунула руку в одну из сумок, достала розовую пластиковую погремушку и потрясла ею перед Абеллой. Та посмотрела на подарок секунд пять и отвернулась. Зандер подумал о том, что его мать, давно не общавшаяся с маленькими детьми, очевидно, не в курсе, что полуторагодовалые дети интересуются совсем другими игрушками. Тем не менее это был хороший жест.

— Мама, давай выйдем на террасу и чего-нибудь выпьем, — предложил принц.

Когда ее светлость вчера позвонила Зандеру, чтобы сказать, что собирается в Канны на вечеринку кинофестиваля и заодно заглянет к сыну, он испытал досаду. Сейчас не до рассказов о глупых тусовщиках, с которыми общалась княгиня, и об их незначительных проблемах. После прочтения статьи о прошлом Мари Зандер старался не появляться на людях и не посещал светских мероприятий. Он сажал Абеллу в коляску и долго гулял с ней по берегу моря, а к вечеру возвращался домой. Так проходил день за днем. Принц пребывал в депрессии.

Проводив княгиню на террасу, Зандер усадил мать и предложил ей прохладительные напитки.

— Она уже умеет говорить? — спросила Клодин про свою внучку.

— Абелла знает немало слов и уже начинает складывать их в предложения.

— Когда ты был в таком возрасте, ты постоянно болтал. Мы уж было решили, что ты научился читать, а ты просто запомнил наизусть все книги, которые тебе читали. Зато Элиза заговорила только в три года.