— Это элементарная дрессировка. Не путай.

— Я не путаю. Дрессировка — когда берёшь животное, жеребёнка, к примеру, и приучаешь его сначала к недоуздку, потом к седлу, потом объезжаешь. А тут подходит шаман к совершенно незнакомому коню, в ухо ему дует и тот без всадника, без шенкелей прыгает через барьер. Сам видел!

— То есть ты намекаешь, что в Марьинке таких шаманов несколько? Кто-то собаками руководит, кто-то птицами? Мне они не привиделись! Твой Зуфар подтвердит.

— Верю, — отмахнулся Ринат, — Готов допустить, что в посёлке ещё сюрпризы имеются.

— Вот если бы у тебя дроны были… — мечтательно начал Данила, но осёкся, сообразив, что более умный вожак давно бы их использовал.

Стремясь загладить свой промах, он вскочил и воскликнул:

— Тогда тем более нет смысла ждать. Время уходит. Пока не начало смеркаться прорываемся до гостиницы и берём её с боем.

— Согласен, — решился Ринат, — Время сейчас действительно играет против нас.

Он аккуратно снял дорогой респиратор, бережно уложил в прозрачный пластиковый контейнер. Взамен повязал на лицо шейный платок, с каким-то национальным орнаментом. Надел тюбетейку и, достав из кармашка разгрузки рацию, сказал:

— Пошли.

Глава 14

Первое на что обратил внимание Данила, едва выбрался из кунга: сбившийся в кучу табун ахалтекинцев. Сноровистые погонщики собрали их метрах в ста позади, выстроившегося в боевой порядок каравана, и, взяв в кольцо, не давали коням разбредаться.

— Что с товаром планируешь? — спросил он Рината, — Брать с собой глупо. Лучше стреножить или отпустить на свободу. Пусть помрут вольными.

В ответ из-под платка раздался саркастический смешок:

— У вас, русских, есть одна привычка, на мой взгляд, довольно глупая, постоянно лезть не в свои дела и давать советы. Лучше сконцентрируйся на поставленной тебе задаче.

Хужа пристегнул к карабину разгрузки ОЦ-14, предварительно передёрнув затвор и поставив на предохранитель. Затем, видимо, не желая ссорится с охотником, разъяснил.

— Никого стреноживать, тем более отпускать не собираюсь. Погонщикам передам схему с твоим планом обхода Марьинки. Пусть гонят лошадок в Казань. Аллах милостив, авось доберутся до дома с наименьшими потерями. Кстати, выделю им одну тачанку для прикрытия. Товар мне тоже важен.

— Вот скупердяй! — буркнул вслед главарю Данила и поплёлся к «Буханке».

Кажущаяся медлительность охотника указывала не на сомнения или расслабленность, а демонстрировала сосредоточенность и умение сдерживать мешающие дисциплине эмоции. Изгнаны из головы все посторонние мысли, движения размерены и прагматичны. Нога знает куда ступить, рука ведает, что схватить, палец — в какой момент нажать на спусковой крючок. Каждый ход продуман и отработан.

Такая концентрация сродни медитации. И прямо противоположна имитации бурной деятельности, которую так любят демонстрировать дилетанты. Нет нужды бегать, размахивая руками, требовать от других решительности и храбрости. Всё уже сказано. Тот, кто хочет выжить обязан следовать примеру проводника или сдаться.

Крайнов с лейтенантами быстро усвоили эти правила. Не спорили. Забрали МР-153 у женщин, патроны поровну распределили меж собой. Единственное, что отказались оставлять в УАЗике «калаши», посчитав их необходимой альтернативой дробовикам. Мало ли кто встретится за пригорком.

Таким образом, на вооружении оставшихся в «Буханке» остались табельные пистолеты телохранителей и Зуфар с бесполезной «Ксюхой». Прежде чем запереться, водитель шепнул Даниле, что в микроавтобусе предусмотрена система самоликвидации. На всякий случай, чтобы не мучиться.

«Успокоил, блин», — ругнулся про себя охотник, забираясь на багажник «Буханки».

Учитывая, что один пикап уехал прикрывать табун, силы распределили следующим образом.

УАЗ поставили в центре. На багажнике, укрываясь за титановыми бортами, расположился Данила, Крайнов и оба лейтенанта.

Сильно модифицированный пикап, в котором Данила не сразу узнал «Тойоту», занял место слева, а КАМАЗ, перевалив через канаву в кювете, вырулил в поле по правую руку.

Ринат зачем-то забрался в кабину, сдвинув вверх створку лобового стекла.

— Что он творит? — не выдержал Данила, собираясь связаться по выданной ему рации с главарём, — Оба задохнутся же от пороховых газов!

— Забей! — остановил полковник, — Начальству лучше не давать советов. Целее будешь.

— Да, — согласился охотник, вспомнив недовольство Рината его заботой о лошадях, — На собак и прочих бандитов внимания не обращаем. Это работа пулемётчиков. Всё внимание птицам.

— Ты же говорил, что они для наблюдения за дорогой? — спросил Лунь.

— И что? Цели засевших в Марьинке нам неизвестны. Предугадать их действия невозможно. Сначала с помощью птиц наблюдали, а как только пойдём в прорыв, колдун может использовать их как камикадзе. Поэтому действуем строго по моей команде. Пальба вразнобой не поможет. Стрелять нужно одновременно, в одном направлении. Иначе сметут. Птахи хоть и мелкие, но их много.

Наконец, силы сгруппировались, и из КАМАЗа раздался сигнал предупреждения. Зуфар завёл двигатель. Пару раз газанул, не отпуская сцепления.

— Мы не свалимся отсюда? — прошептал Серый, вцепившись одной рукой в борт.

— Не боись, — успокоил полковник, — Лошадники в седле хороши, а здесь лихачить не будут.

Через пару минут всем стало понятно, что слово «прорыв» слишком громкое название для неторопливого карабканья на пригорок. Километров двадцать в час, не больше.

Данила внимательно оглядывал горизонт, ожидая появления противника. Край делал то же самое, но через бинокль.

Краем глаза охотник увидел рванувших на добычу собак. Словно какой невидимый хозяин дал им команду «фас». Через несколько секунд заговорили пулемёты. Стрелки не торопились. Били осмысленно, короткими очередями, почти в упор. То ли патроны экономили, то ли их хладнокровие зашкаливало, а между ног висели яйца самого прочного на земле сплава.

Первый пёс, сначала замедлился, прошитый несколькими пулями сразу, потом завертелся, потеряв координацию движения и, наконец, завалился набок. Нелепо, с прямых ног, будто лапы не имели коленных суставов и не гнулись. Второму, которого успел заметить Данила, крупнокалиберной пулей снесло голову, но он продолжал нестись на пикап, пока очередь не разворотила грудную клетку и не отделила одну лопатку от туловища. Пёс, потеряв опору, кувыркнулся через ошмётки, торчащие из шеи. В воздухе мелькнули задние лапы и длинный, похожий на плеть хвост.

«Утёс» продолжал плеваться короткими порциями, сопровождая выстрелы, бьющим по ушам звуком. Будто безумный барабанщик в пьяном угаре колотил обрезками труб по жестяному тазу.

— Есть цель! — выкрикнул Край, отпуская бинокль и хватая дробовик, — Справа на три часа.

— Ах, чтоб… — выругался Данила, — Они же в КАМАЗ метят. Нас отрезали. Суки!

Тут же, нажав тангету, приказал.

— Зуфар стоп. Объезжай КАМАЗ сзади. Мы в мёртвой зоне. Не попади под пулемёты.

Водитель оказался понятливый и, притормозив, начал выруливать с грунтовки, обходя штабную машину сбоку. Несмотря на хорошую реакцию татарина, манёвр занял слишком много времени. Едва «буханка» обогнула кунг, и стрелки получили возможность