– Ты должна была купить кружева у мистера Булля! – чуть не лопнула от злости экономка. И почему столько шума из-за ерунды?

– И попусту потратить денежки его милости? – вспыхнула Аллегра. – Это не обрадовало бы мистера Бриггса, ведь он у нас сама бережливость!

Выражение физиономии миссис Ратледж волшебным образом изменилось. На смену злобной гримасе пришла слащавая улыбка: ни дать ни взять жирная кошка, которая только что слопала птичку и теперь довольно облизывается. Она даже похлопала Аллегру по руке:

– Ну-ну, девочка. Ты же не дура. И вовсе ни к чему бегать к мистеру Бриггсу. Он все равно заплатит столько, сколько написано в счетах. Зачем ему придираться к каждому пенни или докучать хозяину по пустякам? А благодаря привычкам его милости человек с головой на плечах никогда не останется без гроша за душой. Ведь если мистер Бриггс слишком гордый, чтобы не побрезговать разок-другой «подковать мула», это не значит, что и все вокруг не должны заботиться о собственной пользе или делиться с другими. Ты ведь понимаешь, о чем я толкую?

Аллегра почувствовала себя круглой дурой: надо же, не понять столь очевидной вещи! Коль скоро управляющий не желает пачкать руки, слуги не брезгуют «подковать мула» сами – к примеру, с помощью фальшивых счетов. Судя по всему, в Бэньярд-Холле «ковали мула» все, кому не лень: начиная с миссис Ратледж и кончая последним лакеем, отправленным за покупками. Тем более что хозяйство в поместье было огромным и запутанным. Попробовала бы заниматься чем-то подобным ее мать, когда служила экономкой в Чарлстоне! Ее хозяин, сквайр Прингл, вел счет каждому пенни, что попадал в его сальные лапы! Миссис Ратледж улыбнулась Аллегре, как сообщнице:

– Впредь будешь делать покупки там, где я скажу: глядишь, в день получки и тебе перепадет пара лишних монет! – По словам Верити, миссис Ратледж первой явилась на службу к лорду Ридли, когда тот купил поместье в прошлом году. Мистер Бриггс стал управляющим два месяца спустя. Аллегру часто удивляло, как безропотно сносит экономка нападки хозяина. Она была готова стерпеть любые унижения, но упорно цеплялась за свое место. А ведь эта женщина явно была скроена не по той мерке, что определяла характер достойного мистера Бриггса. Ну, теперь все встало на свои места: миссис Ратледж решила сколотить себе состояние, а до той поры ее ничто не выкурит из Бэньярд-Холла.

И Аллегра тут же подумала, что ее это не должно волновать. Пусть Ридли сам решает свои проблемы, если он вообще на это сподобится. В чем она сильно сомневалась. Разве он сам не подал пример безнравственного употребления денег, пытаясь купить за них чью-то преданность? И если нерадивые слуги помогают пускать по ветру его богатство – что ей до того? И она решительно кивнула миссис Ратледж:

– Непременно, мэм. Как скажете.

Миссис Ратледж просияла и направилась к заднему крыльцу.

– Ты не пожалеешь, если будешь во всем меня слушаться и не пытаться прыгнуть выше головы, – добавила она с ноткой зависти, которую тут же поспешила скрыть под благодушной улыбкой: – Между прочим, гости его милости все уши мне прожужжали о твоих талантах. Леди Дороти твердит, что никогда в жизни не пробовала таких вкусных марципанов, а лорд Холфорд уверен, что спасся от простуды только благодаря твоей водке, когда промок под дождем в прошлую пятницу.

– Я рада, что сумела им угодить. – Действительно, должен же хоть кто-то в этом доме отнестись к гостям с уважением! За те две недели, что в Бэньярд-Холле находились Ричард Холфорд с сестрой, лорд Ридли распоясался окончательно. Он без конца придирался к Бриггсу, беспрестанно ругая управляющего за то, что тот не сумел отговорить эту пару явиться в гости. А их самих Грей демонстративно игнорировал, предоставляя развлекаться на свой страх и риск, тогда как он отсиживался у себя в кабинете, накачиваясь джином и горланя непристойные песни всякий раз, стоило леди Дороти пройти мимо его дверей по коридору. Только за обедом ему волей-неволей приходилось спускаться к столу и изображать из себя хозяина. После трапезы Ридли обычно приглашал их в гостиную или в кабинет, чтобы поиграть в карты и поупражняться в злословии.

Тут Аллегра почувствовала, что краснеет от стыда. Ну почему ей приходится участвовать в этом безобразии: быть невольной свидетельницей унижений, которым Ридли подвергал своих гостей? Ведь каждый раз, подавая им укрепляющее, она вынуждена была оставаться в кабинете весь долгий вечер. И молча мучиться от негодования, слушая разглагольствования Ридли, который даже не был в состоянии говорить внятно.

А когда господа садились за карты, Грей обыгрывал их без зазрения совести да еще издевался над их неудачами. У Аллегры не укладывалось в голове, что кто-то вообще мог добиваться дружбы такого чудовища.

– Лорд Холфорд с сестрой – очаровательные люди, – горячо заявила она. – Почему бы нам не отнестись к ним с уважением?

– И в самом деле почему? – промурлыкала миссис Ратледж. – По-прежнему делай им приятное, и тогда они расщедрятся на прощальные чаевые для всех нас. – Аллегре снова показалось, что жирная кошка вот-вот оближет свои усы: так увлеклась экономка мыслями о деньгах. А та вдруг сердито фыркнула: – Когда хозяину не по нраву приглашать в дом гостей, слугам остается сидеть на одном жалованье! Ну ладно, ступай к себе в буфетную, – повелительно взмахнула она рукой. – Нынче наверняка будет жаркий день. Постарайся составить такое укрепляющее, чтобы оно помогло его милости не слишком разбушеваться к вечеру.

День действительно обещал быть жарким, во влажном воздухе трудно было дышать. После полудня на небе собрались кучевые облака, они все густели и темнели, предвещая грозу. Вечером, осторожно постучав в дверь хозяйского кабинета с очередной порцией укрепляющего на подносе, Аллегра еле держалась на ногах от усталости и духоты.

Похоже, гости чувствовали себя не лучше. Леди Дороти Мортимер – изящное, нежное создание с мягкими каштановыми волосами и голубыми глазами – бесцельно бродила по комнате, как будто запертый в клетку зверь. То и дело она хмуро поглядывала на Ридли, готовая что-то сказать, но всякий раз молча отворачивалась и возобновляла свои метания. Ее брат, лорд Ричард Холфорд, сидел напротив Ридли за небольшим карточным столом, помещавшимся в центре комнаты. После каждого кона он с шумом хлопал колодой об стол и чертыхался. Наконец он не выдержал и пробормотал:

– Проклятие, мне ни разу не пришла карта за весь вечер!

– Ричард, – ответил Ридли, язвительно улыбаясь и подкрепляясь джином из неизменной бутылки, – если ты не умеешь играть, тебе не поможет никакая карта, хоть обвешайся с головы до ног кроличьими лапками! – Тут он поднял глаза и небрежно кивнул Аллегре: – Смотри-ка, к нам явилась наша прелестная буфетчица с новой дозой укрепляющего. Может, она поймает для тебя удачу. Если не с помощью своего эликсира, то с помощью улыбки. Поди сюда, Аллегра. Улыбнись нашему гостю.

– Ради Бога, Грей, ты ведешь себя как пьяное отребье, – пробурчал лорд Холфорд, машинально перебирая кучку золотых монет на столе.

– Что, задело за живое? А ну-ка, девица, встань ко мне поближе, чтобы Ричард мог видеть тебя во время игры! Тогда ты либо принесешь ему удачу, либо отвлечешь настолько, что я обдеру его как липку гораздо быстрее обычного!