— Только если вместе со мной.

— Естественно.

Самолет заходил на посадку. Иван увидел столицу Баварии в иллюминатор и попытался сравнить свои ощущения сейчас и тогда. Двести лет назад он также увидел город с высоты с холма. Город лежал у его ног, и казался игрушечным зеленым полем в туманной утренней дымке. Тогда не было высоких зданий. Не было аэропорта. Не было асфальтовых дорог.

Сейчас был уже поздний вечер. Солнце почти зашло, но зелени по-прежнему хватало. То там, то здесь торчали указующие в небо пальцы небоскребов, протыкая серые облака. Автобаны, как морщины, покрывали лицо старика Мюнхена. Отдельным пятном чуть в стороне от города выделялся Терезин луг, место проведения Октоберфеста, самого большого пивного фестиваля в мире.

Иван откинулся в кресло и пережил момент касания с землей. Прилетели.

Гудки машин, рев авиационных турбин, объявления о прилете и вылете. Этих звуков тоже тогда не было. Были звонки экипажей, крики уличных торговок и лай собак. А еще был постоянно зудящий голос то в левом, то в правом ухе. Тогда это были мысли графа. Чужие мысли, которые тем не менее он вынужден был слушать и терпеть. Сейчас же чужие мысли проносились через его голову с той же скоростью и … зудели нудно как какая-то кровожадная комариха.

Иван потряс головой, отгоняя гнусное насекомое, но тем самым только сильнее его раззодорило…

— Иван, чего застрял? — Муля выдавала разнонаправленные команды со скоростью несколько слов в минуту. — Пошли уже. Подожди. Мне надо в дамскую комнату. Бери чемодан. Лови такси. Где моя сумка? О Боже, я забыла ее в самолете? Нет, не забыла.

Для Мули цель поездки звучала так. «Дорогая, хочу свозить тебя в Европу за шмотками! Ну, а заодно и пивка попить» Она не спросила, ни откуда деньги, ни на сколько времени летим. Просто собралась, как солдат в пять минут. Чудная женщина! И тем не менее перелет в Европу для нее был безусловно стрессом, поэтому Иван отнесся к состоянию жены с легкой иронией. Он, правда, так и не понял, почему она отказалась от коньяка перед полетом. Обычно, после двух-трех рюмок она становилась спокойнее и засыпала. А тут только минералочка!

Краем глаза Иван выловил полковника в толпе прилетающих. Он походил на молодящегося чиновника, который находился в предвкушении большого загула на пивном фестивале. Рядом с ним была сногсшибательная брюнетка. Вылитый папик на отдыхе. В общем, ничем не отличался от сотен пассажиров авиалайнера.

— Подожди секунду, дорогая, — скрипнув зубам, ответил Иван и достал из кармана телефон, который начал оживать после перелета.

— Ну, хоть один день ты без него можешь обойтись? — буркнула Муля и, как всегда недовольная, ушла.

Полковник проследил глазами ее маршрут, что-то шепнул своей брюнетке и взял из ее рук чемодан. Дамочка тоже устремилась в дамскую комнату. Операция «Знакомство» вступило в завершающую стадию.

* * *

В отель «Кемпински» на Максимилан штрасе 17 они приехали на такси уже вчетвером. «А что, Ваня, вместе веселее, да и дешевле!»

Был поздний вечер. Однако, город жил своей жизнью и необыкновенно бодрил. Побросав чемоданы и сумки в номере, Муля объявила, что собирается с Томой, так звали теперь ее новую подругу, отправиться по ближайшим магазинам. «На разведку, одним глазком!»

— Идите, идите, а мы тогда Вас тут с Кириллом Георгиевичем, — так представился полковник, — , прикроем!

Иван предложил своему новому знакомому отметить прилет в отельном баре. Перекусить баварскими сосисками и естественно отведать пива. Официант быстро выполнил заказ и растворился. Иван с удовольствием сдул пену с кружки пива.

— Когда я здесь бы в первый раз, — начал свой рассказ Иван, — то пиво так и не попробовал. Что называется, по усам текло, а в рот не попало. И тогда я пообещал себе, если доведется вернуться, обязательно напьюсь до поросячьего визга. Так что не обессудьте.

Он засмеялся.

— Но у Вас есть еще минут десять до того, как я дойду до кондиции.

Полковник пригубил кружечку, оставив на лице пивные усы.

— Лейтенант Камбурова, опытный оперативник, присмотрит за вашей женой. Безопасность лишней не бывает.

— Вот даже как, — удивился Иван, и хмыкнул. — Все, значит, под контролем.

— Мне кажется, что Вы не совсем понимаете всю сложность ситуации. Уверяю, мне удалось с большим трудом добиться того, чтобы Вас выпустили за границу, после того, что вы натворили. Напомню, у меня насчет Вас самые жесткие инструкции. Вы меня понимаете?

— Отлично, понимаю. Но у меня нет планов, случайно нырнуть с моста или попасть в аварию. Наоборот, хочу жить долго и счастливо. Давайте дождемся завтрашнего утра.

— Что будет утром?

— Все просто. Мы посетим офис одного частного банка, который расположен здесь неподалеку. И я вступлю в права наследства. Средств, которые находятся на счету в этом банке и лежат на счете, открытом на мое имя, достаточно, чтобы решить все наши проблемы.

— Вы серьезно?

— Ну, если я Вам вру, то моя участь незавидна. Согласны?

— Да уж.

— Там что можем спокойно отдыхать. Или продолжать составлять мне компанию. А завтра если ничего не получится, то я буду первым русским, который совершит сеппуку. Ритуальное самоубийство самурая.

Иван затянул песню из репертуара Марка Бернеса. Полковнику ничего не оставалось делать, как подпевать ему. Потом они вышли на улицу и прогулялись по пустынному городу, правда не долго. Ночью в городе соблюдался режим тишины, и кто-то из недовольных бюргеров быстро вызвал полицию. Иван шмыгнул в проулок и забежал во двор какого-то дома, чтобы отлить.

— Вот это кайф, — Иван полил струей стену здания, — Вот что за дурацкие у меня мечты, а полковник. Нет бы мечтать о чем-то великом, а тут еще один гештальт свой реализовал.

Иван поднял голову в небо.

— Посмотрите, на звезды. Вот они совершенно не поменялись. Как светили, так и светят. И сейчас и тогда двести лет и, что характерно четыреста лет назад.

Полковник покорно стоял на шухере.

— Ладно, вижу Вам не понутру мое настроение, — оценил состояние своего собутыльника Иван.

— Признаться да.

Иван обошел здание, внимательно осмотрев весь фасад. Как он и ожидал, его явно не разбирали и не реставрировали. Почти ничего не изменилось с тех времен. Выйдя снова на улицу, поднял голову и прочитал вывеску.

— Беренберг банк. Максимилиан-штрассе 30. Да, это тот самый дом.

Посмотрел на начинающего замерзать полковника. Все-таки осень и ночь!

— Вот сюда, Владимир Андреевич, мы и наведаемся завтра утром.

* * *

Утром Муля, внезапно подобревшая и совершенно ошалевшая от навалившего счастья, ушла заниматься шоппингом со своей подругой. «Уже по серьезному». Она только и успела чмокнуть едва проснувшегося Ивана в ухо, чем окончательно его разбудила. Неожиданно шепнула ему «Люблю тебя» И упорхнула.