Он прижимается лицом к моей шее и целует меня, всего один мягкий поцелуй.

— Прости, что не давал тебе спать всю ночь.

Я вдыхаю его запах. От него пахнет виски и фастфудом.

— От тебя пахнет, — бормочу я, когда он снова садится, — алкоголем и дерьмовой едой.

Не знаю, как он это делает, потому что он только что проснулся и, без сомнений, с похмельем, но он выглядит чертовски сексуально, даже если от него не так уж хорошо пахнет.

— Я ел чудесный пирог прошлой ночью. — Он приподнимает подол своей рубашки и смотрит вниз, вероятно, чтобы посмотреть, не уронил ли он его, и судя по пятну в середине, он это сделал.

— О, держу пари, что это был лучший пирог, что ты когда-либо пробовал, — говорю я, закатывая глаза.

— Как ты узнала? — Он усмехается и подмигивает.

Я почти вздыхаю, наблюдая, как он улыбается мне. Я не хочу отказываться от него. Не хочу быть просто другом.

— Итак, ты ушёл в очередной запой… — подсказываю я.

Он бросает на меня смущённый взгляд.

— Кажется, у меня есть привычка топить печаль на дне бутылки.

Я киваю. С истиной не поспоришь.

Он нервно теребит одеяло, которое я накинула на него прошлой ночью. И я могу сказать, что у него есть, что сказать. Что бы это ни было, но то, ради чего он пришёл сюда, вот-вот выйдет наружу.

— Это случилось снова, — говорю я. — Я пошёл навестить Лиззи.

Я знала, что это произойдёт, правда, знала, но все ещё чувствую, что сила его слов поразила меня словно удар в грудь.

— В этот раз она была дома, — продолжает он.

Мой пульс ускорился до галопа, и ничто из того, что я могла сказать себе, не смогло бы его замедлить.

— И как все прошло? — удаётся спросить мне.

— На самом деле все прошло очень хорошо. — Его голос звучит безмятежно, будто он, наконец, обрёл покой, и с каждым словом, которое он говорил, мое сердце проваливалось немного глубже в желудок.

— Я счастлива за тебя, — шепчу я и внезапно больше не могу здесь находиться. Мне физически плохо, будто меня сейчас стошнит.

Не знаю, о чем я думала, говоря Лиззи, что она тупая, что предпочла Гранта Джексону. Я практически вложила ей в голову идею о том, чтобы вернуть его.

— Прости, — говорю я, вскакивая на ноги и пытаясь убежать в спальню, но он слишком быстр. Он мгновенно поднимается на ноги и ловит меня за руку, заставляя остановиться.

— Улыбашка, что не так? — спрашивает он, на его красивом лице выражение беспокойства. — Почему ты убегаешь?

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Джексон, правда, но я не могу смотреть, как ты возвращаешься назад к ней, не когда я люблю тебя так, как люблю.

Уголки его рта медленно поднимаются вверх, пока полная улыбка не украшает его лицо.

— Я знал, что ты влюбишься в меня. Я сказал тебе, что так и будет.

Я сглатываю слезы, которые вот-вот польются, и выдёргиваю свою руку из его хватки.

— Ну, поздравляю, ты все-таки был прав. Сейчас ты счастлив?

Я отворачиваюсь от него и снова направляюсь в свою комнату, чтобы он не мог увидеть боль в моих глазах, но это кажется неправильным. Я ненавижу эту версию меня. Я не против быть уязвимой, но я не знаю, как с этим справиться.

Влюблённость причиняет боль.

— Кэти, — говорит он, пытаясь остановить меня.

Я чувствую, как он подходит ко мне сзади, он стоит так близко, что я чувствую тепло его тела через свою одежду.

— Я не вернусь к ней даже через миллион чёртовых лет.

Я слышу его слова, но они не могут быть правдой. Он все ещё переживает из-за неё. Он постоянно возвращается к ней даже не осознавая, что делает это.

Я медленно поворачиваюсь к нему лицом.

— Нет?

Он качает головой и проводит своей рукой по моей.

— Не когда я люблю тебя так, как люблю, — говорит он, передразнивая мое высказывание.

Я почти чувствую, как мое сердце катапультируется и желудка назад в грудь, где и ему и место.

Чувство тошноты исчезает, когда его глаза находят мои, говоря всё, что я когда-либо хотела услышать от него, хотя на самом деле не говорит ни слова.

— Ты, наконец, покончил с ней? — спрашиваю я шёпотом.

Я хочу верить, что это может быть правдой, но я не поверю, пока не услышу это от него.

— Я стоял перед ней и ничего не чувствовал, — говорит он таким честным тоном, что я бы никогда не усомнилась в этих словах. — Всё, о чем я мог думать — это о тебе. Я забыл о ней с тех пор, как встретил тебя. Просто я об этом не знал.

— Ты любишь меня?

— Думаю, я давно люблю тебя, улыбашка, я просто был тупым и слепым.

— Я тоже давно люблю тебя, — признаюсь я.

— Ты мне не говорила.

— Я знала, что ты не готов это услышать.

Он в неверии трясёт головой.

— Ты самая терпеливая женщина во всем мире, — говорит он, обнимая меня за талию и притягивая к себе.

— Да ну? — говорю я, закатывая глаза. — Но некоторых вещей стоит подождать.

Глава 21

Джексон

Я наклоняюсь и целую её, и каждый сантиметр моего тела охватывает чувство облегчения.

Вот, где мне нужно быть.

Она отстраняется и сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами.

— Я пытаюсь сказать это как можно более мягко, но тебе нужно в душ… И почистить зубы.

Я посмеиваюсь.

— Хочешь сказать, что виски и пирог — не выигрышное сочетание вкусов?

— Как бы заманчиво это не звучало, я предпочту мяту.

— Пойдёшь со мной домой? — спрашиваю я, убирая волосы с её глаз. — Я стану менее вонючим, а ты менее одетой, пока ждёшь меня.

Она закатывает глаза.

— Как девушка может сопротивляться таким подкатам?

Я смеюсь.

— Мне придётся потренировать на тебе новый материал.

— Я думаю, ты уже успешно меня завоевал, — говорит она, и я слышу эмоции в её голосе. Она действительно меня любит.

— Дай мне кое-что взять. — Она собирается уйти, но я хватаю её руку, останавливая.

— Собери сумку, — почти рычу я. — Я не собираюсь выпускать тебя из виду некоторое время.

— Ты похищаешь меня, красавчик? — она почти воркует, глядя вверх на меня.

— К тому моменту, как я закончу с тобой, у тебя будет стокгольмский синдром.

Она откидывает голову назад и смеётся, и это делает меня таким счастливым.

— Ты такой странный.

— Я люблю тебя, улыбашка.

— Так