Он просто сходит сейчас и посмотрит, что там с этим рыжим психом. Ну, или не сейчас. Потом. Завтра. Или через три дня.

Три дня Серый старательно обходил палату Чертанова по широкой дуге. Хотя, где-то в груди свербело и пиналось любопытство. Но решил: через три дня — значит, через три дня.

На четвёртый день он заглянул в знакомую палату. И надо же было такому случиться, что именно сейчас там находилась эта самая З. П. Кляр. Зинаида Петровна. Ну, не самый плохой экземпляр человеческой особи. Даже, надо признать, вполне себе сносный экземпляр.

Если Марат Донатыч давно махнул рукой на его амнезию, главного врача вполне устраивало, что Серый ничего не помнит и поэтому не стремится покинуть клинику, а сам Марат Донатыч имеет хорошего сотрудника за грошовую зарплату, то с Зинаидой Петровной дело обстояло несколько иначе. Она лично занялась Серым. И делала это вполне искренне. Что-то было в ней от полицейского Макса. Наверное, желание помочь? Может, и не такое бескорыстное, как у того, но было.

— Сергей? — Зинаида Петровна удивлённо вскинула брови, — а что вы тут делаете?

Серый замялся:

— Да я тут… Мимо проходил!

Сейчас она скажет: «Ну и иди дальше. Мимо», — и будет права.

Но у Зинаиды Петровны сегодня было явно хорошее настроение. Она улыбнулась Серому:

— Если у вас есть свободное время, то я бы с удовольствием с вами побеседовала. Есть у меня одна мысль… Идея, так скажем. Хочу её проверить. Если вам не сложно, подождите меня. Я тут почти закончила.

Серый вошёл в палату и быстро окинул взглядом рыжего парня.

Ну, что же, можно было смело сказать: лечение, прописанное Серым, явно пошло рыжему на пользу.

Взгляд у того стал осмысленным, да и смирительную рубашку с него сняли.

Парень испуганно глянул на Серого и перевёл взгляд на Зинаиду Петровну.

— Ну что вы, Алекс, — женщина ласково потрепала его по рыжим лохмам, — Сергей вас не обидит.

— Алекс? — Серый подался вперёд, он даже не понял, почему его так задело это имя.

Зинаида Петровна кивнула:

— Алекс. Он сам так сказал. Так его звали родители.

Парень слабо улыбнулся и снова поднял на Серого глаза. Серый зачем-то улыбнулся в ответ.

Ну, Алекс, значит, Алекс. В этот же вечер Серый уничтожил первый экземпляр медицинской карты Алекса Чертанова. Что ж теперь… Пусть живёт!

На следующий день Серый опять пришёл в палату рыжего. Критически осмотрел его с ног до головы и подумал: «Ну, если что, прибить его я всегда успею. Если он как Виталька окажется».

Первые несколько дней рыжий тупо спал, а когда просыпался — то жрал. Хомячил всё подряд, не хуже самого Серого. Куда только лезло? Худой как глист, а жрёт как не в себя.

Правда, «всё подряд» было пока очень специфическое. Кашки, бульоны, паровые котлетки… Серый бы точно сдох на такой диете.

Но Система и Зинаида Петровна уверяли, что для Алекса сейчас главное — витамины. Соки, там, фрукты. И Серый таскал ему апельсины килограммами и сок для детишек литрами. И если тот оказывался есть богатые витаминами цитрусы, Серый вскидывал бровь и хмурился, и Алекс поспешно запихивал в рот очередную дольку апельсина.

Серый кивал и хвалил:

— Молодец! И скажи спасибо, что апельсинами кормлю, а не лимонами. В них так-то витамина С больше…

Рыжий слабо и неуверенно улыбался, а Серый уходил довольный. Не дурак этот Алекс, вот шутки Серого понимает. Не всем дано.

Макс, который в клинику наведывался теперь нечасто, потому что они с Серым обычно в городе пересекались, посмотрел на лохматого рыжего парня с тёмными полукружьями под глазами и выступающим кадыком на худой шее и покачал головой:

— Нормальные дети в дом щенков и котят приносят. Зачем тебе это, Серый? — но осуждения в его голосе не было.

— Хотя… — Макс задумался и усмехнулся, — сам хорош. Тоже на дороге бомжа подобрал.

Благодаря Зинаиде Петровне, которая всем объявила, что общение Сергея Сергеева (такую фамилию решил взять себе Серый) и Алексея Чертанова — это психологический эксперимент и она лично его курирует, Серого беспрепятственно пускали в палату Алекса. А когда тот достаточно окреп, то так же беспрепятственно выпускали на прогулки.

Да и вообще довольно скоро перестали обращать на них внимание. А чего интересного? Не буянят, не чудят. Сидят, в шахматы режутся или по парку гуляют, птиц кормят.

Птиц кормить — это Алекс придумал. Серый считал это занятие бессмысленным, но забавным.

На прогулки Алекс брал с собой куски хлеба, которые мелко крошил птицам. Уже через несколько дней его стали узнавать голуби и воробьи. Серому казалось, что они ждут худого рыжего парня. Но этого же не могло быть, верно? Что там того мозга у птиц?

Тем не менее, стоило Алексу присесть на лавочку, к нему сразу слетались голуби, а чуть поодаль прыгали шустрые воробьи. Алекс кидал им кусочки хлеба и улыбался.

Один раз, скормив птицам последний ломоть, он негромко сказал:

— Здорово им… могут улететь… — потом усмехнулся, — да… Почему мы не птицы? Почему не летаем?

Серый удивленно посмотрел на человека: ну, это же логично, потому что у них нет крыльев и сложение их тел не приспособлено для самостоятельных полётов. Но про фразу, сказанную Алексом, потом очень долго думал, вызывала она у него какие-то странные и смутные мысли. Серый даже сам не понимал какие.

А ещё Серый всё чаще и чаще задумывался: а что будет дальше? Вернётся Марат Донатыч, обнаружит ошибку в лечении…

«И рыжего — приговорят», — жёстко отвечал сам себе Серый. От этих мыслей портилось настроение.

Конечно, фиг бы с ним, с этим рыжим Алексом, если что — Серый себе другого человека заведёт, если захочет. Он с самого начала не собирался с ним связываться, но тут же понимал, что врёт сам себе. Ему было Алекса… жалко?

Это было новое и незнакомое чувство. Он привязался к этому нелепому человеку. Считал его практически своей собственностью. Или, как говорил Макс, своим питомцем…

Он так-то оказался забавным, этот Алекс. Знал много, рассказывал интересно, в шахматы играл хорошо. Временами в ступор впадал, но это пройдёт. Наверное.

Стоп! Серый прищурился. Вот сейчас какая-то мысль хорошая мелькнула. Идея. Он снова прокрутил собственные мысли обратно. Шахматы, Алекс рассказывал, Макс говорил, питомец, привязался, своя собственность…

Точно! Это же идея! Только надо всё как следует обдумать.

Хоть Серый