— Связь могла быть, это точно, — ответил Джерард. — Онвроде бы нервничал, что-то его все время тревожило. Да, время от времени онпроговаривался насчет странных существ. Но никогда не говорил, будто это — егоглавная забота. Однако не говорил и обратного.

— То есть?

Джерард мотнул головой:

— Да что угодно. Я... Да, есть кое-что... Пожалуй, тебестоит узнать, независимо от того, важно это или нет. Через некоторое времяпосле исчезновения отца я пытался выяснить одну подробность, а именно: был ли япоследним из тех, кто его видел. И я уверен — так оно и было. Я весь вечерпроторчал тогда во дворце, а к ночи собирался вернуться на флагманский корабль.Отец ушел примерно на час раньше меня, а я еще посидел — мы резались в шашки скапитаном Тобеном в караульной комнате. Поскольку мы на следующее утроотплывали, я решил прихватить с собой какую-нибудь книжку, вот и пришел сюда, вбиблиотеку. Отец сидел вот здесь, за письменным столом, — сказал Джерард икивнул в сторону стола. — Он даже не переоделся, сидел и просматривал какие-тостранные фолианты. Кивнул мне, когда я вошел, а я ему сказал, что мешать небуду, только книжку возьму и уйду. Он пробурчал, мол, да, правильное место длякниг, и продолжал чтение. Я замешкался, рыская по полкам, а отец еще заметил,что, мол, не спится. Я нашел нужную книжку, пожелал ему доброй ночи, а он мне —счастливого плавания, и я ушел. — Джерард опустил взгляд и проговорил: — Теперья помню четко: в ту ночь на нем был Камень Правосудия — висел на цепочке нагруди, как сейчас у тебя. А еще я уверен в том, что раньше, вечером, Камня наотце не было. Я долго потом думал об этом, ведь он всегда брал с собой Камень,когда куда-нибудь отправлялся. В покоях его — ни намека на то, что онпереодевался перед дорогой. Камня я с тех пор не видел до того дня, когда вас сБлейзом не разбили около Амбера. Тогда Камень был на Эрике. Когда я спросилего, откуда Камень, он сказал, что нашел его в отцовских покоях. Не имея четкихдоказательств, что такого в принципе быть не могло, я принял слова Эрика наверу. Ты задал вопрос, я увидел на твоей груди Камень Правосудия — вот ивспомнил про тот вечер и решил, что тебе стоит узнать об этом.

— Спасибо, — сказал я. На языке у меня вертелся ещеодин вопрос, но я решил пока его не задавать. Ради спокойствия остальныхродственников я спросил: — Значит, ты считаешь, что Бранду не надо большеодеял? Или еще чего-нибудь? — Джерард молча отсалютовал мне поднятым бокалом ивыпил до дна. — Отлично, — сказал я. — Желаю успехов, — и провел рукой по картеДжерарда.

— Братец Бранд, похоже, поправляется, — сообщил я всейкомпании. — А Джерард сказал мне, что не припоминает, будто отец говорил очем-то таком, что напрямую связывало бы его отъезд с проникновением сил Теней вАмбер. Интересно, что вспомнит Бранд, когда очнется?

— Если очнется, — уточнил Джулиан.

— Думаю, очнется, — сказал я. — С каждым из нас бывалои похуже. Наша жизнестойкость — одна из немногих вещей, в которые еще можноверить. По моим подсчетам, Бранд должен прийти в себя к утру.

— Что ты намерен делать с виновным, если Бранд назоветего?

— Допросить, — ответил я.

— В таком случае я хотел бы участвовать в допросе. Уменя такое подозрение, что на сей раз ты прав, Корвин: тот, кто похитил ипленил Бранда, может быть повинен и в нашей вражде, в исчезновении отца игибели Каина. Раз так, то лично я предвкушаю истинное наслаждение отпредстоящего допроса. А потом мне бы хотелось лично перерезать глотку злодею.

— Мы это учтем, — сказал я.

— Но и ты не свободен от подозрений, Корвин.

— Понимаю.

— Я должен сказать кое-что, — вмешался Бенедикт,перехватывая инициативу у Джулиана. — Меня волнует как сила врага, так и неоставляющая никаких сомнений его цель. Я уже не раз имел несчастье сталкиватьсяс этими тварями, и совершенно ясно: они жаждут крови. Если все-таки наминуточку поверить в твою байку, Корвин, о странной девице Даре, то ведь еепоследние слова резюмировали отношение врагов ко всем нам: «Амбер будет разрушен».Не побежден, не наказан — разрушен. Скажи, Джулиан, ты ведь не отказался быпоцарствовать здесь, а?

Джулиан криво усмехнулся.

— Через годик примерно, пожалуй, — промолвил он. —Сейчас — увольте, благодарю покорно.

— Я вот о чем. Вполне готов допустить, — продолжалБенедикт, — что ты — да и любой из нас — воспользовался наемниками или привлекна свою сторону чужаков ради захвата власти. Но я не могу представить, чтобы тыили кто-то другой образовал альянс с силами столь могущественными, чтобы самиони превратились в такую жуткую, страшную беду, будучи направленными не назавоевание, а на уничтожение. Я не могу в толк взять, чтобы ты, я, Корвин — дакто угодно — могли стремиться к разрушению Амбера или стали бы связываться стеми, кто на такое способен. Вот почему мне не по душе мысль Корвина о том, чтоза всем этим стоит кто-то из нас.

Я был вынужден кивнуть. Не скажу, чтобы я не понималслабости этого звена в цепи своих умозаключений. Но слишком много былонеизвестного. Я мог бы предложить альтернативные гипотезы, как Рэндом, нодогадками ничего не докажешь.

А Рэндом сказал следующее:

— Может быть, кто-то из наших вошел с чужаками всговор, но недооценил их? Виновник теперь не в лучшем положении по сравнению совсеми остальными — точно так же обливается холодным потом. Может быть, онтеперь уже не в состоянии изменить ход событий, даже если хочет этого.

— Мы могли бы предоставить ему такую возможность, —сказала Фиона. — Пусть немедленно выдаст нам своих приспешников. Если убедитьДжулиана не перегрызать ему глотку, и остальные согласятся его не трогать, онможет и согласиться — если верна догадка Рэндома. На престоле виновному никогдауже не сидеть, но у него и прежде было немного шансов. Он спасет свою голову иубережет Амбер от многих бед. Кто-нибудь еще желает занять эту позицию?

— Я, — сказал я. — Я согласен сохранить ему жизнь, еслион признается. Но он должен понять, что остаток дней своих проведет в изгнании.

— Я согласен, — сказал Бенедикт.

— Я тоже, — сказал Рэндом.

— И я, но с одним условием, — сказал Джулиан. — Только еслион лично невиновен в гибели Каина. Если виновен — нет. И доказательства,безусловно.

— Жизнь и изгнание, — задумалась Дейдра. — Что ж, я —за.

— Я тоже, — сказала Флора.

— Я тоже, — сказала Ллевелла.

— Скорее всего Джерард тоже согласится, — добавил я. —За Бранда ручаться не могу. Боюсь, он может оказаться против.