Кристалл был рад этим эмоциям, он поощрил своего носителя, даруя ему подчинение над своей силой. Наконец-то, хозяин разделял его желания!

Подул сильный ветер, подымая пепел снега с ледяной земли. Тучи сгустились, окрашивая небо в почти чёрный цвет. Повалил снег.

Глаза короля открылись. Пурпурное пламя плескалось в них, желая вырваться наружу. Кое-каким язычкам это даже удавалось, но без сосуда они тут же растворялись в воздухе.

Раздался истошный, почти нечеловеческий крик:

– Maah! Kae su derta shinaru!7

Зомби откликнулись. Никогда они ещё не были так злобны, энергия повелителя вдыхала в них мощь и ярость. Пасти, изрыгая голубое пламя, рычали, как взбесившиеся волки. Мелкие камни гор посыпались вниз.

– Omago me aved nivara!8

Белый ворон кружил в небе над каньоном. В его чёрных глазах отражались тысячи голубых огней.

Король бросил взгляд на ожидающего нетопыря. Зверь покорно прижал голову к земле.

Маркус выбежал из замка, держа в руках меч короля. Рыцарь передал оружие владельцу, а потом окликнул:

– Лэй! Тебе не стоит этого делать!

Король злобно сморщил нос и стукнул каблуком о землю. От его удара поползла взрывная трещина, раскидывая замёрзшие куски снега в стороны. Она за мгновение добралась до Маркуса и сбила парня с ног.

– Или ты со мной, или против меня! – с вызовом гаркнул король.

Рыцарь встал на колено и склонил голову:

– Ваше Величество, я останусь верен вам до конца.

Мия

Маг затащил меня в просторную пещеру, расположенную на невысокой горе. Усадил на камень, лежащий ближе к центру, и щелчком пальцев разжёг передо мной костёр. Пурпурное пламя, не считая цвета, выглядело как настоящее, оно даже грело как настоящее. Мужчина, ровно держа спину, опустился на камень по другую сторону магического огня.

– Ну вот, собственно, и всё, – устало прикрыл глаза и потёр пальцами переносицу он. – Теперь мы можем скоротать время, пока будем ожидать твоего любовника, разговором. Если честно, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вжиться в образ неудачника. Как тебе моё представление с кашлем?

– Он не придёт! – не выдержала я.

Маг немного пошатнулся, будто мои слова вывели его из равновесия, но совершенно спокойно заговорил:

– Знаешь ли ты, на что способен по-настоящему любящий мужчина, когда его женщине грозит опасность?

У меня в голове пронеслись слова Лэя про мою власть над ним.

– А ты знаешь?

– Дитя, мне более 700 лет отроду. Я многое повидал за свою человеческую жизнь, и тьма, наблюдавшая за людьми в моё отсутствие, о многом мне поведала. В этом вопросе ничего не изменилось…

– Ты упоминал, что ты лич, – дерзко перебила его я.

– Да. Моё сердце действительно остановилось в 25 лет, и я нисколько не жалею, потому что после перерождения мои возможности приумножились. При жизни я много практиковался с тёмной магией, а став личём, получил доступ к нечто большему. Я горел идеей создания кристалла, и у меня получилось. Через девять лет мне удалось наполнить артефакт достаточной силой, забирая её у магов, питая его трупной энергией. Я вложил своё бессмертие, чтобы соткать из него каркас, обладающий достаточной прочностью для удерживания такого количества магии. Тем самым я связал себя с кристаллом, пока он существует – моё тело неподвластно ни времени, ни смерти. Так долго приходилось скрывать свои труды, наконец смог открыть их миру. Думал, что стал непобедим, но успех затуманил мою бдительность… Я поплатился за это.

«Неудивительно, что у него получилось обмануть нас. По его внешности никогда не скажешь, что этот красивый мужчина может оказаться кровожадным личём. Он так грациозен. Сейчас, когда он спокоен, его внешний вид и речь как-то умиротворяют».

– Поговори со мной, смертная. Знала бы ты, как одиноко было там, под землёй, когда твои единственные собеседники – это сгустки тьмы, изредка шепчущие тебе новости из внешнего мира.

– Не думай, что вызовешь этим жалость.

Маг встал. Тени от костра заплясали на его лице.

– Я похож на человека, который нуждается в жалости?

– Но ты нуждаешься в человеческом общении. Что же будет, если ты убьёшь всех людей? Из мёртвых такие себе собеседники.

– Я просто хочу вернуть своё! То, что принадлежит мне по праву, то, ради чего я пролежал так долго во тьме, и только надежда на возвращение былого могущества помогла мне не сойти с ума, – после этих слов его голос снова смягчился: – Прости, я не должен был повышать тон. Хочешь, поведаю тебе что-нибудь о Лэе? Например, почему его глаза меняют цвет.

– И почему же? – нервно закусила губу, понимая, что ему всё же удаётся делать меня сговорчивее.

– Дело в тёмной магии, которую я отдал. Лэй не может управлять ею потому, что вся её работа направлена на укрепление стенок кристалла – это её основная функция в данной конструкции. Но её природа остаётся коварной, она немного беснуется, когда ощущает вкус злости или похоти, от этого незначительное количество магии начинает просачиваться к зеркалу души – глазам.

– Твои глаза тоже светятся, когда ты возбуждаешься? – грубо съязвила я в надежде подколоть Грея, но он звонко захохотал.

– Хочешь проверить? – Глаза мага ярко загорелись пурпуром. – Тёмная магия в глазах Лэя ведёт себя самовольно потому, что он не может её контролировать. Я же – сам диктую, когда и как ей проявляться. – После демонстрации его радужки вновь приобрели изумрудный оттенок.

Мужчина подошёл ко мне, взялся за подбородок и приподнял его:

– Как же ты смогла растопить его сердце, плотно сжатое льдом? – Рассмотрев меня, он отпустил моё лицо. – Женщины. Вы так отличаетесь от нас.

– А так ли мы отличаемся? Есть женщины королевы, правящие странами. Есть женщины рыцари, плечом к плечу сражающиеся с мужчинами…

– Но каждая из них мечтает о мужчине, который сильнее её самой! – прервал меня маг. – Беды и войны чаще всего случаются из-за женщин.

– Может, женщина иногда и является поводом, но именно мужчины воплощают это в жизнь.

– Сейчас, оказавшись в опасности, не мужчину ли ты зовёшь на помощь?

– А не мужчина ли похитил меня, подвергнув этой опасности?

Грей усмехнулся.

– Не пойми меня неправильно, я вовсе не женоненавистник, просто хочу объяснить, что если б не ты, то король не был бы так уязвим сейчас. Зачем вообще нужны эти сводящие с ума чувства, из-за которых совершается столько ошибок?