Глава 23

За два месяца и 28 дней до конца

Птица упала на бугристую тропинку посреди поля. Лапки и крылышки дергались еще несколько мгновений, а потом замерли. Маленькие черные глазки остекленели.

Возле упала еще одна. Тоже мертвая.

Затем еще.

И еще.

Они падали уже несколько часов.

Поле было усыпано трупами голубей, воробьев и ворон.

Люди в белых защитных костюмах заставили жителей деревеньки, прилегающей к полю, спешно покинуть дома.

Поле оцепили желтой лентой. Местные, одетые как кого застал птичий дождь, толпились вокруг, глазея на невиданное чудо.

Люди в защитных костюмах замеряли радиацию странными приборами. Они мерили и что-то еще. Деревенские только дивились, волнуясь за свои дома и огороды.

– У меня же молоко на плите осталось, – сокрушалась сморщенная старушка, вышедшая из дома в толстых вязанных носках и дырявых тапках.

Появились военные и принялись оттеснять зевак все дальше от их домов.

А с неба продолжали сыпаться птицы. Они зависали в воздухе, потом как-то странно, криво планировали и на землю падали уже почти бездыханными, пуча глазки-бусинки и ломая крылья.

Какой-то военный допрашивал парнишку лет двенадцати, который первым увидел падавших птиц.

– Когда это началось?

– Утром рано…

Мальчик уже почти не обращал внимания на мертвых птиц. Только удивлялся, сколько же их, оказывается, пролетало за день над их деревенькой и полем. А он и не знал.

– Что было перед этим?

– Да не знаю. Я просто корову отводил.

К ленточному ограждению, гудя и распугивая людей, подъехали машины с журналистами. Те повыскакивали из своих минивэнов, как муравьи из залитого дождем муравейника. Секунда, другая – и вот уже у одного на плече камера, у другого – мохнатый микрофон на длинной палке.

К журналистам тут же направились военные, а потому те начали спешно снимать все, что попадалось в объектив. Камера выхватила и приблизила мертвый раскрытый клюв. Кто-то уже брал интервью у местных, которые наперебой кричали в микрофон.

– На этот раз ты поставил Хичкока? – спросила Лиза. – Надеюсь, не забыл попкорн.

Сизиф шел по полю, не глядя, куда ступает. За ним шагала Лиза, пытаясь обходить дохлых птиц, что было непросто, ведь те лежали на каждом шагу.

– Он приближается, – тихо сказал Сизиф, оглядываясь вокруг.

– Кто? – раздраженно отозвалась Лиза. – Что все это значит?

Сизиф резко остановился. Лиза, смотревшая себе под ноги, чуть было не прошла сквозь него. Она остановилась буквально в нескольких сантиметрах.

– Знаки Судного дня, – произнес Сизиф.

Одна из птиц упала совсем рядом с Лизой. Если бы Лиза могла, она бы ощутила движение воздуха на щеке.

Лиза присела, чтобы рассмотреть птицу. Та еще трепыхалась несколько мгновений. Окровавленная от удара о землю птаха хрипела и шевелила крыльями, но вскоре затихла.

Лиза огляделась. У людей в руках были телефоны и ноутбуки.

– Это не прошлое, верно? – спросила она. – И не тренажер.

Сизиф опустился возле нее на мягкую полевую траву.

– Ты читала ведические тексты? Ну да, конечно. Но хоть Ветхий Завет?

– Ну… проглядывала разок детскую Библию, – Лизу ужасно бесил его высокомерный тон. – Помню что-то там про саранчу с этим… как его? Моисеем. И про голую бабу на слоне.

Сизиф даже смутился.

– Какая еще голая? А-а-а… Блудница на звере багряном? Откровение Иоанна Богослова.

– Ага, оно.

Сизиф усмехнулся и покачал головой.

– Голая баба… Ладно, постараюсь объяснить на пальцах: близится главный экзамен, на котором нельзя списать. Апокалипсис.

– Апокалипсис? – скептически переспросила Лиза.

– Именно поэтому в мире стало так много людей – все души стремятся воплотиться в последний раз. Ведь после шансов уже не будет.

– В смысле, не будет?

– Мир не вечен с точки зрения материального времени. Миры уже создавались и разрушались бесконечное количество раз. После окончания цикла мир либо разрушается, либо переходит в иное состояние. Следующее состояние мира зависит от общей кармы в конце предыдущего цикла. В перерывах между циклами происходят катаклизмы как в духовном мире, так и в физическом. Всем вам известна история про потоп. Она существует более чем в пятистах мифах разных народов. Это память о переходе между циклами.

Сизиф выдохнул и продолжил:

– Так вот, этот цикл близится к своему завершению.

Лиза подняла брови, «переваривая» услышанное и разглядывая собравшихся вокруг поля людей. Она стояла так, пока упавшая рядом птица не вывела ее из задумчивости.

– А чего же ты раньше мне об этом не сказал, морда козлиная? Когда, например, предлагал выбор межу вашей чертовой службой и сотнями реинкарнаций?

Сизиф пожал плечами.

– Как-то к слову не пришлось.

– Ну, кто бы сомневался… А при чем тут доктор?

Сизиф сорвал травинку и прикусил ее. Он будто бы все время тестировал реальность. А вдруг она как-то преломится в его сознании. Вдруг подсознание еще не забыло, каким был на вкус мир. Но судя по выражению лица, вкуса травинки он не помнил.

Сизиф поднялся на ноги и медленно пошел по полю. Лиза последовала за ним.

– Люди с нулевой кармой – это праведники, – продолжил свою лекцию Сизиф. – Мудрецы говорили, что мир существует, пока в нем живет тридцать шесть праведников. В Торе их еще называют цадиками.

– Так, я запуталась. Что мне надо было читать: Библию, Тору, Коран? Или, как их там, Веды?

– Неважно. Хоть что-нибудь. Кроме комиксов.

– Ясно. Я тупая и необразованная, а ты умный и все знаешь. От того и застрял тут со своей пародией на кофе.

Рядом снова упала птица.

– Так что там с этими твоими праведниками?

– Сегодня на рассвете умер тридцать шестой.

«И тут же начался птицепад», – сообразила Лиза.

– Он уходил медленно, больше месяца, – продолжал Сизиф.

– Как раз, когда началась эпидемия! – воскликнула Лиза.

Она смутно припомнила дикторшу, вещавшую в телевизоре в ту ночь, которая стала последней в жизни Лизы Чайковской.

– Да, когда началась эпидемия. Найти нового – та еще задачка. Один на миллионы, если не больше. Доктор – кандидат на его замену.

– Зашибись, – протянула она. – То есть без него миру типа кирдык?

– Миры рождались и умирали. Катастрофы – это следствие людских выборов. Каждый выброс ярости, гнева, зависти, агрессии идет в разрез с гармонией мира. И создает волну дисгармонии. Эта волна, порожденная в материальном мире, не может выйти за его пределы. А значит, должна проявиться именно в нем. Так возникают цунами, войны, землетрясения, эпидемии. Когда дисбаланс достигает критического уровня, мир схлопывается. Примерно так же, как организм матери выкидывает плод с несовместимыми с жизнью генетическими ошибками… Конец мира происходит не по нашей вине. Это всегда выбор людей.

Лиза обогнала Сизифа и встала перед