взглянула на Сонни. Он заснул в слинге, прижавшись щекой к ее груди, распустил губки. Она легонько прижала малыша к себе.

– Не знаю. Не уверена.

– В чем не уверена?

Лори оглянулась в сторону леса, проверяя, нет ли рядом других, а потом рассказала, как видела Майка в кабине.

– Он выглядел так, будто его… застукали.

– А вдруг в кабине есть радиопередатчик, а Майк скрывает? – взволновался Дэниел. – Что, если он не хочет, чтобы мы выбрались с острова?

– Да нет, это же безумие!

– Спорим? Если я прав и самолет упал из-за ошибки пилота, он, естественно, хочет это скрыть. Может, он и трупы предложил скинуть в воду, чтобы избавиться от свидетелей?

– Да нет же, вы, я, Феликс и Сонни – мы свидетели, – Лори не понимала одержимости Дэниела.

Он смотрел на нее в упор.

– Если нас найдут живыми.

– Вы серьезно?

– Я ничего не знаю об этом человеке. Не знаю, о чем он думал, когда садился за штурвал. И понятия не имею, что у него на уме, с тех пор как мы рухнули в джунгли.

– Никто из нас не хотел оказаться в этой дыре. Зачем это Майку? У него жена, сын. Думаете, ему и всем нам доставляет удовольствие спать на грязной земле?

Не ответив, Дэниел пошел к самолету.

– Куда вы?

– Я выясню, что он скрывает, – бросил он, залез в дверной проем и скрылся в кабине.

Сквозь разбитое ветровое стекло Лори наблюдала, как Дэниел возится с многочисленными переключателями и рычажками. Затем полез в верхний шкафчик, провел рукой по панели.

Лори отвернулась. Ее пугала одержимость Дэниела и то, как быстро он впадал в ярость.

Она отвлеклась на малыша, попробовала взять Сонни по-другому. От постоянного ношения слинга ныла спина. Надо хотя бы на сон укладывать его в люльку, но ей нравилось ощущать успокаивающее тепло и тяжесть маленького тельца.

– Лори! – позвал Дэниел из дверей самолета. – Посмотри, что я нашел!

Она забралась внутрь. В тепле застоявшегося воздуха пахло гарью и металлической окалиной. Лори прошла в узкую кабину пилота. Скользнув взглядом по трещинам на стекле и разбитой панели управления, она увидела в руках Дэниела свернутый плед.

– Вот, нашел под креслом!

В свертке обнаружилось несколько миниатюрных бутылочек от спиртного.

– В самолете был алкоголь! Этот паршивец его спрятал и уже выпил черт-те сколько! – В тесном закутке кабины голос мужчины звучал слишком громко.

Лори уставилась на пустые бутылочки: не меньше двадцати. Когда все собирали припасы в одно место, Майк сказал, что на борту везли только чипсы, шоколад и газировку.

– Лживый ублюдок! – брызгая слюной, возмущался Дэниел. – Разбил самолет, держит нас в изоляции, а сам попивает гребаный джин с тоником! Что еще скрывает эта скотина?

– Послушайте… – Лори хотела что-то сказать, но Дэниел лихорадочно обыскивал кабину.

Он выдвинул небольшой ящик, потом полез в верхний шкаф, бросился к лежащей на кресле сумке, рванул молнию, вытряс содержимое на пол. Порывшись в вещах, взял одну из них и нахмурился – у него в руке лежал смартфон.

– Это не его телефон. Я брал его мобильный, смотрел, нет ли сигнала. Зачем Майку второй телефон?

Поискав кнопку питания, Дэниел включил телефон, послышался звук приветственной мелодии.

– Ну что, есть сигнал? – спросила Лори.

Оживший смартфон осветил лицо Дэниела. Он моргнул и нахмурился, в замешательстве глядя на экран.

– Дэниел?

Мужчина продолжал неподвижно смотреть в телефон.

– Что там?

– Фото на заставке, – ответил он, повернув телефон экраном к Лори. – Это ведь ты?

Глава 23

Теперь | ЭРИН

Из глубины вестибюля на меня смотрит Натан Брасс.

Поспешно вытираю следы слез на щеках. Что он здесь делает и как меня нашел?

– Поговорить хочу. – Лицо парня мрачнее тучи. Натан переминается с ноги на ногу. На нем все те же выгоревшие на солнце шорты с карманами и рабочие ботинки – он выглядит неуместно на фоне сдержанной элегантности мраморного вестибюля. Впрочем, я тоже сюда не вписываюсь.

Позади нас раздается громкий хохот, мы оборачиваемся: по вестибюлю идет группа из нескольких женщин и мужчин разных возрастов, один из них что-то рассказывает остальным, они снова смеются.

– Может, выйдем? – предлагает Натан.

Вся эта сверкающая роскошь и веселье мне претят.

– Хорошо, – соглашаюсь я, хотя не знаю, что ему нужно. – Но у меня всего несколько минут.

Мы молча идем по красиво освещенной зелено-белыми огнями дорожке на территории отеля. Деревья с изогнутыми стволами и огромными кронами выглядят так, словно растут здесь с доисторических времен. Тяжелая поступь Натана перекрывает легкий шелест разбрызгивателей, освежающих томимую жаждой траву.

С каждым шагом физически ощущаю присутствие парня – его рост, длину шага, мощное дыхание: понимаю, что не хочу слишком удаляться от отеля. Мы подходим к искусно оформленному камнем и экзотическими ползучими растениями бассейну: хлорированная вода светится жутковатым бледно-зеленым светом. Здесь, среди шезлонгов без подушек и пустых столиков закрытого бара, я останавливаюсь и, повернувшись к нему, спрашиваю:

– Откуда знаешь, где я остановилась?

– Обзвонил отели.

Интересно, сколько звонков потребовалось, прежде чем он нашел нужный?

– Зачем ты меня искал?

– В хосписе ты сказала, что отцу в тот день лететь не следовало. Что ты имела в виду?

Молча смотрю на него в полумраке, думаю, как поступить.

– Я просто сказала, что предпочла бы, чтобы он не садился в самолет.

Натан оценивающе смотрит мне в глаза.

– Нет. Думаю, ты имела в виду не это.

Меня бросает в жар.

– Знаю, что у тебя есть вопросы. У меня тоже. Два года от отца ни слуху ни духу, а теперь он появляется и несет какой-то бред. У меня… в голове не укладывается. Не знаю, что и думать… Уже шарики за ролики заходят… – уверенность из голоса парня улетучивается, ему страшно. – Мать тоже в трансе. Ты занималась этим крушением. Что тебе известно? Почему ты так сказала?

Два года я храню эту тайну. Ни один человек не знает, что мы с Майком знакомы. Не обменяйся мы парой слов в полумраке пивного бара, когда каждый из нас отчаянно нуждался в словах утешения, все было бы иначе.

Я бы не потеряла сестру.

Глава 24

Тогда | ЛОРИ

Дэниел смотрел, как Лори, крепко вцепившись в телефон, изучает свою фотографию.

На снимке она не глядела в камеру, а улыбалась кому-то за кадром. Только один человек на свете мог заставить ее смеяться так, что лучики морщин струились в уголках глаз, – Эрин.

Ее сфотографировали на заросшей травой лужайке за их старым домом. Был день