скажи, почему это произошло с нами? — я поворачиваю одну из голов к другу и делаю мордочку поумильнее, чтоб друг не смог остаться равнодушным. — Дядя Рари же что подозревает, а ты его лучший/любимый ученик.

— Он не говорит, — в шепоте друга слышатся нотки сожаления, но вот по глазам видно, что сам он что-то подозревает.

— А ты сам как думаешь? — Валер на порядок выше нас с Ларо в магии, тем более он ученик сразу двух сильных магов, так что должен же он что-то подозревать.

— Не ясно пока и все странно, — мямлит Валер и боком пытается отодвинуться от нас подальше. Странное поведение для друга, особенно если уже нам с Ларо стало все казаться подозрительным, да что нам — мелкие и то уже задают вопросы, когда не спят.

Везёт же мелким: они спят и даже чешуей не шуршат, а нам, более старшим, уже не разместиться на чьей-то спине. И ожидание портала нервирует, обостряет беспокойство, но задремать в состоянии нервозности довольно проблематично — чешуя встаёт дыбом и мешает найти подходящую позу для сна.

Терции тянулись на удивление медленно, а мы все, словно древние дрохи в засаде при отлове гигантокрылых газелей на ужин, лежим тихо, даже дышим через раз, прислушиваясь к магическому пространству, чтобы сразу же уловить отрывающийся портал.

Пока мы только на пороге, когда портал открывался в предыдущие …дцать раз — я уже не помню, сколько раз нас закручивало, затягивало и вышвыривало обратно. Стоит закрыть глаза, все десять, как ощущения возвращаются: меня снова накрывает волна и затягивает в водоворот, только уже не мощного крепкого дроха, а маленькую худенькую тушку человека, которая даже трепыхается жалко и бесперспективно. И от осознания этого сильно мутит, а следом становится себя жалко, поэтому глаза резко открываю, и дрема тут же проходит, чтобы вернуться и мучить почти сразу — даже терции не проходит.

А после того, как условный рубеж пройден, мы все резко вскидываем головы и напряженно ждем дальше, отсчитывая доли терций, почти задыхаясь от волнения.

Большинство из нас отучилось в школе магии, так что основы порталов должны знать, а также знаем, что один раз — это случайность…так что придется проверить и сравнить больше трех раз то время, что мы замеряем от портала до портала. У каждого дроха врожденный терцимер, как-то так сложилось еще со времен скитаний между мирами, пока мы не нашли для себя Арх-Руа, так что, по идее, можно было засекать терции кому-то одному, но ведь вы понимаете, на сколько трудно ждать, будучи ничем не занятым и при этом не иметь возможности походить, размять крылья, отойти от нашей группы хотя бы на длину хвоста.

Портал открывался медленно, но первый момент его пробуждения, когда еще даже не видно цветную воронку окна, почувствовали все и вздрогнули так, словно воронка проявила себя как ржавые скребущиеся ворота, которые не смазывали целую вечность, а сейчас вдруг решили открыть с помощью кузнечного молота.

Мы цеплялись друг за друга, настороженно отслеживая портал, и не верили, что нам, возможно, несказанно повезло, ведь маленькая чешуйка, которую тот мир пытался упорно вытолкать, удвоила наше время пребывания между порталами.

Вдвое больше терций…а наш день только где-то в середине.

Сколько еще нас ждет впереди таких переходов и экспериментов?

Двадцать три, а потом ступор.

Мы отрезали или закрыли двадцать три портала. Наше пребывание в пространстве между мирами возросло до трех дней — вот когда мы смогли поспать хотя бы вполглаза (вернее, мы давали отдых почти всем своим головам, оставляя одну бодрствовать — на полноценный отдых не тянет, но после двух месяцев полетов без сна это было самое благодатное время).

Расслабились, а потому в голову полезли мысли. И не у меня одной, спешу заметить.

— Раридан, я требую объяснений! — у бабушки Галлам тон на столько суров, что может заморозить птицу в полете, а уж дядя Рари даже слова лишнего сказать не смеет…не смел до этого времени, но, похоже, шагнув в портал вслед за нами, кто-то провозгласил себя нашим вожаком.

— Мама, когда я буду иметь полную картину случившегося, то я обязательно объявлю об этом всем, а не только тебе.

— Находясь здесь, сложно эту картину увидеть, а уж тем более собрать, — бабушка понурила несколько голов и даже всхлипнула, меняя тактику на противоположную, но дядю так просто не спровоцировать, а уж бабушкины слезы он научился купировать.

— Но если каждый из вас мне поможет, да хотя бы в определении портала, настроенного на вашу магию, то это будут дополнительные кусочки в эту самую картину.

Бабушка фыркнул, смерив сына довольно-таки едким взглядом, от которого нам, младшим, хотелось сбежать за соседнюю стену из магии и зарыться поглубже, как ящерица в песок.

— Скажи уж, что мы в полной зад…,- бабушка не скупилась на эпитеты, поэтому нам с Ларо спешно пришлось прикрывать Ваюни все десять ушек, а в это время Химмо и Руид с широко распахнутыми глазами впитывали в себя новые слова.

— Не совсем, но если мы не закроем оставшиеся двадцать два портала, то будем именно там, мама, — в голосе дяди слышатся рычащие нотки, но больше все же усталость и обреченность.

И не потому, что мы не сможем вернуться в Арх-Руа так скоро, как нам бы хотелось, а потому что с каждым круговоротом портала мы умудряемся терять продукты, предназначенные для мелких. Как не прятали, как не крепили, а все равно на выходе не досчитываемся чего-то из набора. Первыми мы потеряли сладости, но на этом не акцентировали внимание, потому как дрох в крылатой форме, даже маленький и непоседливый, не являлся сладкоежкой (я бы с этим постулатом поспорила, но мне вообще не положены сладости как старшей). А потом стало пропадать зерно, хлеб, зелень. Недавно исчезли кабачки и кукуруза. И ведь не просто из лап все пропало, а из мешков, которые скреплены магией — ни порвать, ни развязать, ни потерять…до этого времени.

Все стараются не думать, что будет дальше, если продукты закончатся, а мы все еще будем здесь, а не в Арх-Руа.

Но еще меньше хочется думать, что две наши дрохии ждут прибавления, и заморозить этот процесс точно невозможно.

Я вижу взгляды, которые телохранители кидают на маму и тетю Ллой — в их глазах беспокойство, а вот в глазах дрохий разгорается паники с каждым новым сочувствующим взглядом.

Не хочется думать, как они будут справляться, когда подойдет момент, но мозг, даже разделенный между пятью головами, умудряется