В России правил Николай Второй, но власть монарха была неустойчивой. Трояны оказались не лишены чувства юмора, в роли Распутина выступал Янош Лютеранин. Он считался першим трояном – согласно терминологии бакланов. Характерной особенностью империи россов, немчинов и татар являлась языковая неоднородность. Бакланы и смерды использовали понятную версию древнеславянского языка с преобладанием современных слов, своего рода местный жаргон. Интеллигенция говорила на обычном русском языке, характерном для рубежа девятнадцатого – двадцатого веков, псы предпочитали шваб.

Столица была испещрена сетью подземных коммуникаций, там безраздельно властвовали гномы. Они не признавали ничьей власти помимо своих рыцарских орденов, коих насчитывалось не меньше десятка. Даша завела дружбу с рыцарем Ратибором Ордена Чертополоха. Гномы активно вмешивались в дела империи и с удовольствием впрягались в любую заварушку. Империя вела длительную войну, никто не мог сказать точно, когда она началась, прогнозы на завершение были туманны. Коалиция Семи Держав включала в свой состав Россику, вместе с оккупированной Фракией и Галицией. Бывшая Германия являлась давним надежным союзником. К содружеству примыкали Умбрия, загадочная страна, занимающая Пиренейский полуостров, Босния и Алжир. Африканское государство не принимало участия в военных действиях, его присутствие в Коалиции было скорее формально.

Алжирские пираты безобразничали на море, контролируя Гибралтар. На стороне недругов сообщества под ружьем стояли Франция, Латания, Южный Уэльс и Португалия. Периодически происходила рокировка держав, как на шахматной доске. Португальские пираты объединяли усилия с алжирскими коллегами и курсировали вдоль побережья Британии. Волны Атлантики бороздили суда, снаряженные паровыми машинами или парусами. Пираты использовали традиционные методы абордажа при захвате судна, хотя на практике капитанам чаще удавалось откупиться. Завоевание обеих Америк имело характер военной экспансии времен испанских конкистадоров. Сейчас лидеры ведущих держав «пилили» границы континента на свой вкус. По договору Россике достались засушливый Техас, северная Калифорния и побережье Канады. Нынешнее политическое устройство планеты напоминало театр абсурда.

После длительных размышлений Даша пришла к выводу, что оказалась в параллельном мире. Так хотелось думать, так считать было спокойнее. И только один аргумент бил в цель, как стрела из арбалета. Вырезанное на скамье ее имя. Как оно могло оказаться на скамейке?! Проще было считать, что речь идет о другой Даше!

Тихон оторвал ее от тягостных раздумий, тронул за плечо:

– Пора валить! У Гордея шибко юшка кровит…

Даша обследовала рану товарища. Кость была не задета, магистральная артерия цела. Она наложила жгут, подмигнула раненому:

– До свадьбы заживет!

– Данке! – рассмеялся мужчина, все тоже захохотали. Для честного баклана употребление шваба считалось унизительным.

– Ходу! – Тихон подтолкнул вперед Грека, и люди зашагали по тоннелю…

Подземный ход закончился внезапно, в подножии фронтона Острожьей крепости – так именовался знаменитый Михайловский замок. По официальной исторической версии, лично император Павел проектировал отдельные элементы строения, созданного в стиле раннего классицизма. Впереди виднелась массивная дверь, сырая ржа опоясывала каркас. Феноменальная физическая сила богатыря Тихона и здесь нашла применение. Засов хрипло лязгнул, яркое пятно света ослепило.

– Погоди чутка… – прошептал Гордей.

Сильно хромая, он шагнул наружу, держа на весу арбалет. Ветер принес аромат цветущей черемухи. Выход из подземелья находился с задней части парадной лестницы замка. Царила тишина, порожек зарос свежим мхом. Подземным ходом никто не пользовался по меньшей мере пару лет.

Обойдя лестницу с тыла, они вышли на широкую аллею. Здесь задорно гремел оркестр, в небе плыли воздухоплавательные шары. Текучая русская речь смешивалась со швабом, официанты лопотали на фарси, торговцы и менялы всех мастей предпочитали забавную версию идиш, больше напоминающую одесский говор. На окровавленного Гордея испуганно таращилась высокая дамочка. Она притянула за руку дочурку, красивую белокурую девочку, и зашептала трагическим тоном:

– Это – плохой дядя! Знаешь, как таких дядей называют? Баклан! Опасный дядя!

Под ноги беглецам ввинтился некто юркий, чернявый. Он распахнул объемистый саквояж, внутри блеснули разноцветные склянки.

– Гой в крови, гой болеет, гой умрет! – частил он скороговоркой, выплевывая слова сквозь редкие передние зубы. – Рудик – добрый, Рудик гоя спасет, а потом гоя повесят, как изменника империи!

– Пасть в скрепу, шняга! – Тихон сгреб торговца за грудки, жалобно затрещала ветхая ткань.

– Кюс май тохус, обормот! Гой покалечит Рудика, но друга не спасет! – Коммивояжер без тени страха смотрел в лицо здоровяку.

– Он прав… – устало кивнула Даша. – Отпусти его. Покажи, что у тебя там…

Тихон нехотя разжал пальцы.

– Всякого менялу повесят скоро!

– Рудик неприкасаемый! Зацени! – Он, не смущаясь, распахнул фалды длинного сюртука, приспустил штаны, обнажил бедра. На коже цвело восьмизначное число.

– Лекарство давай! – крикнула Даша. – Эксгибиционист хренов…

Они привлекали всеобщее внимание. Горожане недолюбливали тайную полицию, но вооруженные бакланы вызывали не меньшее опасение. В небе плыл воздухоплавательный шар. Их наверняка заметили. Едва ли здесь полицейские станут использовать звоны или паровые гранаты. Заварушка на набережной была жестом отчаяния. Раньше демонстрантов обливали холодной водой…

– Десять марок. Рудик не жадный, мазь поможет. – Торгаш протягивал подозрительного вида склянку с бурой жидкостью.

– Держи, живоглот! – Даша сунула ему в руки мятые купюры.

Взгляд упал на припаркованный неподалеку экипаж. Карета была отделана серебряными накладками, изображающими льва, вставшего на задние лапы. Большая шишка приехала. Торговец недоверчиво покачал головой:

– Генерал Мойзес Кейтель лично пожаловали на переговоры. Гои хотят мира, а ищут войны! Если гои похитят коляску, наживут серьезных врагов! Даже серебро с его коляски не похищают, насколько это опасный и уважаемый господин! Но между нами говоря, он такой же генерал, как папа Рудика – герой войны. Он – троян. Вы хотите понюхать Рудика? – Он распахнул камзол, из брючных карманов торчали обглоданные рыбьи хвосты. – По марке штука!

– Нам терять нечего!

– Донна ошибается, ох как донна ошибается! – запричитал торговец, сжав косматую шевелюру руками. – Рудик не помнит кошара, который сумел бегать больше одной седмицы. Донна бегает дольше! Вопрос чести для трояна изловить донну! Пусть наивные гои думают, будто герр Кейтель прибыл ради переговоров. Рудик знает этого господина как лютого охотника! Рудик задает себе вопрос – на кого будет охотиться герр Кейтель в Петрополисе?! И Рудик вам отвечает. Герр Кейтель будет охотиться за лучшей кошаркой всех времен!