каждую секунду он испытывает неимоверные страдания, и все его преступления с четкой, ослепительной ясностью проплывают перед его глазами. Он, он хочет все исправить, но тщетно! И от того, раскаянье его становится глубже и ранит все больнее и больнее. Он объяснил мне, почему я не могу уйти туда, где моя душа успокоилась бы и перешла в другое состояние! Оказывается, мы с ним связаны крепкой нитью, и, пока он томится в этом ужасном месте, я буду бесконечно плутать по иным мирам и пространствам. Только когда ты, Мелисса, положишь конец этой истории, только тогда он освободиться. Благодаря тому, что в последний момент он отказался от своего дьявольского замысла, его душа может перейти в иной, лучший мир!

С тех самых пор, Мелисса, я часто прихожу к нему. Настолько часто, насколько мне позволяют. Мы беседуем с ним о многом, о том, о чем никогда не говорили, когда были вместе. Теперь, я, действительно, считаю его своим мужем, близким мне по духу, тем человеком, с кем бы я хотела связать свою жизнь!

Бренда закончила и замолчала, посмотрела на невидимые часы на стене и вскрикнула:

– Пора! Я еще приду к тебе!

И в мгновение ока исчезла.

Глава 25

Каролина встала с утра раньше обычного. После скандала, который закатила ей мать, она решила впредь действовать осторожнее. Пока родители видели десятый сон, она написала коротенькую записку: «Мама, я пойду сегодня пораньше в школу. Хочу позаниматься в библиотеке», и оставила ее на столе в гостиной.

Она бесшумно выскользнула из дому и направилась в школу. Каролина слышала, что мадам Грегория всегда приходит за два часа до начала уроков. Старая дама никогда не изменяла своим привычкам и, запершись в своем кабинете, составляла план урока. Хотя за долгие годы ее службы в школе тот самый план никогда не менялся.

Холодный утренний воздух бодрил Каролину, и настроение ее с каждым новым шагом поднималось. Прежде ей не доводилось гулять в такое время.

На улицах не было людей, и она удивленно озиралась по сторонам. Оказывается, наш Файнд-Таун может быть совсем другим – одиноким, покинутым и немного таинственным! Просто удивительно, что я не знала этого прежде!

Каролина решила сократить путь и пройти темным закоулком, образованным из стен старых домов. Она свернула с центральной аллеи и нырнула в темноту. В ноздри ей ударил едкий запах нечистот. Фу! Какая гадость, никогда не думала, что в нашем чистом городе может быть подобное место! Она даже немного испугалась, но взяла себя в руки и сделала несколько неуверенных шагов, задрала голову и увидела вверху серое небо, сиротливо глядящее на нее сквозь узкую щелочку. Уф! Ну и местечко! Она зажала нос и пошла, невольно вздрагивая – мимо несколько раз пробежали испуганные крысы. Впереди она увидела просвет и зашагала значительно быстрее. Но, испугавшись, остановилась. Кажется, она здесь не одна! В двух метрах от нее из ниоткуда выплыл темный нечеткий силуэт. Каролина пристально всмотрелась в него, и поняла, что это не человек! Она задрожала и прижалась спиной к грязной вонючей стене, а странное существо между тем начало приближаться к ней! Существо не имело тела! Оно состояло из темной материи. Каролина хотела закричать, но язык, казалось, прилип к гортани. Вдруг чудовище, издавая громкое шипение, подлетело к ней совсем близко, и в его невнятной яростном сопении она различила имя: «Мелисса».

– Нет, – выдавила из себя Каролина, – Нет. Нет. Нет. Я не Мелисса!

Существо обдало девочку ужасным запахом и словно окинуло ее взглядом. Хотя у него не было ни головы, ни глаз, но Каролина ощутила на себе пристальный, пронизывающий насквозь потусторонний взор. Все, это конец! – пронеслось в ее голове. Еще секунда, и она лишится сознания. Но тут произошло нечто странное: чудовище в одно мгновение развернулось и унеслось прочь.

Каролина стояла ни жива, ни мертва. Лоб горел, руки дрожали, на глаза навернулись слезы, и, не медля ни секунды, она бросилась вперед, спотыкаясь о мусор. Когда она вылетела на улицу, то сразу нырнула в кусты и упала ничком на землю. О, что же это было? Сердце ее билось учащенно. Меня чуть не сцапал какой-то монстр, приняв за Мелисску! О Боже мой! Какой-то внутренний голос говорил ей, что пора оставить это дело, оно становится слишком опасным. Но она подняла голову, с трудом встала на ноги, и, держась за ветку дерева, громко сказала, глядя в небо:

– Нет! Я бесстрашная! Я докопаюсь до истины! И накажу Мелиссу! Я столько уже претерпела из-за нее! Поздно отступать даже перед лицом неземной твари!

Неземной твари! Впервые в жизни она сталкивалась с чем-то подобным! Ей даже кошмары никогда не снились! А тут – такое!

Через несколько минут она немного отошла от первого шока, и оглядев себя – ахнула. Ее красивое розовое платье с тонкими манжетами было заляпано грязью и неприятно пахло, а черные лакированные туфли – в следах от помоев.

Она прикусила губу и взглянула на часы: надо непременно попасть в школу до начала занятий и успеть поговорить с глазу на глаз с мадам Грегорией. Но нельзя же появляться там в таком виде?! Что же делать?! Внезапно ее осенила прекрасная мысль. В школьном саду есть родник, там можно будет привести себя в порядок! Каролина, не теряя времени даром, побежала туда, по дороге заметив, что город еще окончательно не проснулся. Почти на всех окнах ставни были наглухо закрыты.

Пока вы спите в своих теплых кроватях, ленивые и сонные, я, бесстрашная Каролина, встречаюсь с нечистью в темных подворотнях и выхожу победителем из этой битвы! Она улыбнулась самой себе и даже покраснела от гордости. Ха! Да на самом деле, я нисколько не испугалась! Знали бы вы, сонные тетери, об этом. Ох, рассказать бы девочкам, то-то у них глаза на лоб полезут! Но нет, не время! Лучше позже насладиться полным триумфом.

Каролина добралась до родника, утолила жажду и принялась оттирать платье. Но все тщетно! Кое-где отчетливо проступали жирные пятна, а своеобразный запах, исходящий от ее одежды, так и не выветрился. Ладно уж – она махнула рукой! Никто не почует и ничего не заметит. Пойду так!

Глава 26

Каролина вошла в здание школы, ее шаги громким эхом отдавались в пустых коридорах. Не все светильники еще зажглись, и стены тонули в полумраке. Здесь на меня уж точно никто не нападет, потому