Я моргнула.

– Нет?

– Нет, – повторил профессор с усмешкой. – Потому что я еще не подавал декану докладную на ваш счет. И если хотите, чтобы так оставалось и впредь, – он повысил голос, словно почувствовав, что я готова была снова рассыпаться в бурных благодарностях, – постарайтесь сдерживать ваш южный темперамент. Еще одна выходка, подобная сегодняшней, и отработками вы не отделаетесь.

– Обещаю, – клятвенно заверила я. – Больше такого не повторится.

– Надеюсь. А теперь, будьте добры, покиньте кабинет и не мешайте мне заканчивать проверку. Вы свободны, студентка Росс. До следующей недели.

* * *

Несмотря на то, что сегодня я шла домой позже обычного, чья-то темная тень все равно преследовала меня почти до самого дома.

И на следующий день тоже.

И потом – как бы я ни старалась всякий раз менять маршрут и время выхода с кампуса.

И через неделю.

Каждый вечер.

Глава 9

Наивно было бы предположить, что после реабилитации в глазах профессора Юргенса моя жизнь магическим образом изменится. Нет, чуда не произошло – я все так же с трудом справлялась с учебными заданиями, требующими теоретических знаний о магоэлементах, сокурсники, которых я твердо решила игнорировать, при каждом удобном случае отпускали язвительные шуточки на тему «взрывоопасной Росс», работа на кухне выматывала, и драгоценные часы на подготовку приходилось урывать у сна.

Университетский курс даже прилежной Авелинн, имевшей за плечами год подготовительных занятий и личного репетитора в Тренси, давался нелегко. В отличие от меня, теорию она вызубрила прекрасно, однако прикладных навыков управления потоками у нее было меньше. Я пыталась помогать ей с практикой, но не знала, давали ли наши тренировки хоть какой-то результат.

Тяжело было не только с учебой. Отгородиться от навязчивого внимания фиктивного мужа никак не получалось. Он постоянно был где-то рядом – среди студентов, гулявших по аллеям кампуса, на стадионе во время уроков общей физподготовки, в столовой – и сердце всякий раз нервно сжималось при виде рыжей шевелюры, мелькавшей то тут, то там в толпе. А когда его поблизости не было, почему-то становилось еще тревожнее. Как будто не хватало чего-то важного, ставшего привычной частью жизни.

Пару раз в неделю я, поддавшись на уговоры Кристера, поднималась в нашу комнату семейного общежития. Выслушивала дежурные наставления комендантши о том, что нельзя стучать кроватью, рассеянно пожимала плечами в ответ на расспросы, когда же наконец эйра Росс планирует съехать от городских родственников и перебраться в положенное по уставу общежитие, поднималась на второй этаж, где обычно ждал муж. А потом сидела, пока напряжение не становилось совершенно невыносимым, и, привычно отказавшись от предложений проводить меня до дома, тихо покидала общежитие.

Это были самые странные и самые неловкие часы за неделю. Наверное, надо было разговаривать, но разговаривать было не о чем. А если честно, то не хотелось. Не хотелось пускать случайного мужа в свою жизнь, не хотелось расспрашивать о его учебе и – бездна упаси! – личной жизни, для которой фиктивный брак вряд ли был помехой. Не хотелось позволять Кристеру думать, что он мне интересен, тем самым провоцируя ответное любопытство. И потому приходилось прикусывать язык и не вертеть головой по сторонам, присматриваясь к корешкам учебников, записям в тетрадях, волоскам на подушке…

По лицу Кристера я видела, что он был бы не против более приятного и непринужденного времяпровождения, но инициативы муж не проявлял, ограничиваясь чаем и изредка пирожными из местной кондитерской. А потом и вовсе великодушно уступил стол, чтобы я могла не тратить время зря и заниматься учебой. Это оказалось идеальным решением – я с радостью скрипела пером по бумаге, готовя очередной доклад, а Кристер валялся на кровати с записной книжкой, изредка наклоняясь ко мне за стоявшей на краю стола чашкой. Со стороны – идеальная семья. Но…

Но от присутствия рядом обманчиво спокойного мужчины тревога лишь нарастала, подтачивая меня изнутри. Слишком много странностей, много деталей. Постоянное незримое присутствие Кристера рядом. Новенькие учебники пятого курса, которые, казалось, никто не открывал. Дружба с Шелтоном Лергеном. Пустые тетради и записные книжки… кроме одной.

Той самой, которую я видела в портал-поезде.

Я заметила ее, случайно оставленную на столе. И когда Кристер отошел в уборную, не смогла удержаться, чтобы не взглянуть еще раз.

Вычеркнутая Лейла снова появилась на страницах. Имя было написано четко и несколько раз обведено толстой чернильной линией. Вокруг были надписи – настолько кривые, что разобрать их не было никакой возможности.

Я потянулась, чтобы рассмотреть страницу поближе – но прежде, чем пальцы коснулись бумаги, Кристер вернулся и показательно громко захлопнул записную книжку прямо передо мной.

Комментировать произошедшее муж не стал, молча забрав свою вещь и демонстративно убрав в потертую сумку. И у меня не хватило решимости задать вопрос. Неловкое молчание, порожденное жуткими подозрениями и догадками, все затягивалось, затягивалось, затягивалось – словно петля, обвившаяся вокруг шеи.

Туже, туже, туже…

* * *

– Плюс три балла Росс? – звонкий голос Бьянки раздался прямо над ухом. Я поморщилась, но в душе едва могла скрыть злорадное удовлетворение. У самой Абнер стояла выведенная карандашом единица со знаком вопроса. – За что?

В поле зрения возникла мужская рука, манжет рубашки с золотыми запонками и рукав кожаного пиджака. Палец скользнул вверх по столбцу с оценками, выискивая нужную отметку.

– Зачет по классификации проводников, – подошедший сзади эйр Корд постучал аккуратным ногтем по верхней строчке. – Профессор Виллер утром закончила проверку работ.

– Быть такого не может! – простонала Бьянка, в отчаянии переводя взгляд со своего балла на мой. – Профессор, тут точно какая-то ошибка. Росс же южанка, у них в домах, наверное, все еще на печах руками готовят. Откуда ей знать про проводники? Наверное, списала у кого-нибудь. Или украла чужую работу. Может, эйра Виллер ошиблась и перепутала баллы?

– Вы сомневаетесь в компетенции профессора Виллер, студентка Абнер? – вежливо поинтересовался декан, но в обманчиво спокойном голосе почувствовалась сталь.

– Э-э-э, – Бьянка сникла, поняв, что позволила себе лишнего. – Простите, профессор Корд. Конечно же, я совершенно уверена в справедливости оценки. Эйра Виллер – одна из лучших специалистов в своей области. Выдающаяся женщина своего времени. Блестящий ученый…

– Тем не менее, все мы иногда ошибаемся, – профессор задумчиво обвел пальцем знак вопроса рядом с баллом Бьянки. – Знаете, студентка Абнер, я, пожалуй, возьму на себя смелость перепроверить вашу работу. Вдруг эйра Виллер и вправду недооценила ваши знания о проводниках. Работу студентки Росс я тоже пересмотрю. С вашего позволения, эйра Росс.

Я кивнула.

– Конечно, профессор.

Уж я-то