Дронго внимательно прочитал статью Горбункова о спектакле, вкоторой он с восторгом расписывал его достоинства, режиссерские находки ипрекрасную игру актеров. И вдруг каким-то шестым чувством понял, что на самомделе автора не интересует ни этот спектакль, ни его исполнители — все написанона одной голой технике, очевидно, журналист выполнял чей-то заказ.

Заказ? Дронго задумался. Сначала Горбунков так подробноописывает достоинства спектакля Сончаловского, а спустя некоторое время выдаетвосторженную статью о своем бывшем коллеге. Спокойно. Здесь есть что-тонастораживающее. Дронго помнил о происшествии в театре, когда во времяспектакля, на котором присутствовал президент, там объявился какой-то Иголкин.

Наверняка служба безопасности президента не интересуетсяподобными статьями. У них и без того много работы. Но вот два опуса Горбункова,явно написанные по заказу, привлекают внимание. Допустим, в первом случаереакцией на такую статью было появление президента на нашумевшем спектакле. Аво втором? Нужно подумать, кому и зачем было выгодно заказать Горбункову статьюоб исчезнувшем журналисте.

Дронго снова ввел систему поиска. В декабре во многихмосковских газетах появились рецензии на спектакль Сончаловского. В некоторыхгазетах они носили абсолютно рекламный характер, хотя и подавались какобъективная критика. И чем больше он читал, тем больше убеждался, что кто-тословно управлял этим массированным появлением одинаково хвалебных и рекламныхвыступлений в разных газетах. Дронго решил сравнить. В популярном еженедельникежурналист Лиховцева опубликовала в декабре материал о прекрасной игре актеров вспектакле, поставленном Сончаловским. В июне тот же еженедельник напечатал еестатью, имеющую явно рекламный характер, о пользе пищевых добавок. Даженепосвященному читателю понятно, что такой материал может быть только заказным.И вот одиннадцатого февраля выходит проникновенный рассказ о пропавшем друге,как она называет Абрамова. Достаточно прочесть несколько ее статей, чтобыпонять, как далека эта женщина от добрых чувств вообще и тем более кконкретному журналисту.

Дронго распечатал все статьи Лиховцевой за последние тригода. И нашел то, что искал. Два года назад она гневно отчитывала Абрамова заего якобы нейтральную и независимую позицию по атомным станциям. Было отчетливовидно, как несправедливы ее упреки к Абрамову, сделавшему специальный репортаждля телевидения. А теперь она пишет о своем «пропавшем друге». Дронгопочувствовал тот легкий азарт, который бывает у опытных охотников, когда онивыходят на след зверя — предчувствие верной удачи.

Лиховцева написала об Абрамове большую статью. При этомвспоминала о двух французских журналистах, похищенных в Ираке, подробнорассказав, как несколько месяцев все французские средства массовой информациивнимательно следили за их судьбой. Были задействованы дипломаты Министерстваиностранных дел, специалисты в области внешней разведки, парламентарии, членыправительства, сам президент. Но освобождение было трудным. По некоторымданным, за журналистов был уплачен выкуп. По другим — их освобождение сталовозможным в результате договоренности между представителями мусульманскогодуховенства во Франции и в Сирии, с одной стороны, и шиитскими священнослужителямив Ираке — с другой.

Дронго обратил внимание, что Лиховцева особо подчеркнулазначимость личного вмешательства президента республики, который встречалосвобожденных журналистов как национальных героев. Увлекшись, он даже неуслышал, как Джил позвала его обедать, настолько его захватил поиск истины.

Дронго начал сверку параллельных статей, обращая внимание навсе сообщения об удачном спектакле Сончаловского. Вскоре ему стало очевидно,что была подготовлена и проведена настоящая рекламная кампания. Статьипоявлялись в разных газетах, но иногда под одними и теми же фамилиями наиболееодиозных журналистов, известных всей Москве своей продажностью инепорядочностью.

Он не стал обедать и забыл про ужин, практически весь деньпросидев за компьютером. Зато к вечеру он уже точно знал, что в конце прошлогогода была проведена умелая кампания по рекламе спектакля Андрона Сончаловского«Чайка». И уже не сомневался: именно она вызвала появление президента ссупругой в театре, где и произошло последовавшее нападение Иголкина.

А в конце января, когда исчез известный тележурналист ПавелАбрамов, практически сразу же началась новая скрытая кампания — теперь уже поего «раскрутке». Непонятно, кто стоял за этим и какие цели преследовал. НоАбрамова «назначили» новым телевизионным гением, его репортажи подавались каквершины мастерства, а работа в кадре — как пример остальным тележурналистам.

Даже после беглого сравнения этих кампаний можно былосделать вывод, что заказчиками в обоих случаях были одни и те же лица. Одни ите же журналисты публиковали статьи в одних и тех же изданиях. Дронго ввелпоиск слова «президент». В первом случае, во время рекламы спектакля, это словоне упоминалось ни разу. Он ввел слово «власть» и обратил внимание, что дваждыжурналисты советовали властям посетить этот спектакль, чтобы поддержать театры,состоящие на государственных дотациях.

Затем Дронго ввел слово «президент» еще раз, чтобы найти егово второй рекламной кампании, посвященной добродетелям исчезнувшего журналиста.Но оно нигде не упоминалось за исключением статьи Лиховцевой. Тогда онраспечатал и прочел еще несколько последних статей об Абрамове. Кроме слезливыхупоминаний о семье журналиста и его несомненных профессиональных достоинствах,в одной из последних публикаций тот же Горбунков вспоминал о том, как в Иракебыла похищена итальянская журналистка. Когда ее освобождали, был случайно убититальянский офицер, заслонивший собой заложницу от выстрелов американскихсолдат. Труп погибшего и спасенную журналистку в аэропорту встречал сампремьер-министр Италии Сильвио Берлускони.

Прочитав эти строки, Дронго устало откинулся на спинкукресла. Нужно знать государственное устройство европейских стран, чтобы понятьразницу. В России главой государства, имеющим реальную власть, является президент.Во Франции — некий симбиоз смешанного правления, при котором президент имеетопределяющую власть. А в Италии реальный глава — это премьер-министр, даже приналичии президента, выполняющего в основном представительские функции, как и вГермании. Поэтому последнюю статью Горбункова можно было рассматриватьнесколько иначе, поменяв слово «премьер-министр» на слово «президент». Похоже,кто-то неизвестный, но достаточно умный очень последовательно и тонко пыталсявнушить всем, что поисками пропавшего журналиста должен заниматьсянепосредственно глава государства. Интересно, зачем? И кому нужна такаякампания?

Пять или шесть раз Дронго приносили в кабинет чай, а онпродолжал работать. Джил, понимая, что он занят, больше его не беспокоила.Вечером, когда на часах было уже около десяти, он наконец поднялся из-за столаи отправился есть, хотя чуть позже не смог бы вспомнить, что именно съел.Вернувшись к компьютеру, Дронго снова принялся проверять свою версию. Спать онлег только утром. А на следующий день вновь сел за стол, понимая, наскольконевероятной может выглядеть его версия. Но к вечеру этого дня он был убежден всвоей правоте.