Плюс золотой браслет и печатка. Притом опять же это импорт и не из стран народной демократии, даже не близко. Что-то из логова капиталистов. Наше цыганско-жёлтое золото видно за версту, а у него что-то совсем другое. Да и та лёгкость, с которой Тихон Петрович получил 28 на распасах, и только отшучивался, говорила об очень многом.

Так что нет, он не в банде, скорее «адмирал» здесь для того, чтобы облегчить карманы его щёгольского пиджака. Решили совместить стрижку двух фраеров разом.

Что до меня то мне карта не то чтобы идёт, но, благодаря тому что я вижу расклады, оказываюсь способен несколько раз избежать опасных ситуаций.

Один раз я не скинул бланкового короля при длинной масти, просто потому что видел, что у адмирала и Вити нет передачи, а есть бланковый туз, ещё раз наоборот скинул, то что в обычной ситуации предпочёл бы оставить.

В общем, всё идёт нормально. Даже более чем.

Сама игра тоже не чета вчерашнему деберцу. Я неоправданно много рискую, ну с точки зрения обычного человека. Но риск хоть и дело свинячье, в данном случае полностью оправдан.

Для того чтобы выиграть, если видишь все карты противника, не нужны финты и трюки. Надо просто играть головой. И в этом я оказываюсь значительно сильнее уже сыгранной парочки из Вити и Николая.

На исходе игры становится понятно, что я выигрываю, и выигрываю много. Правда, больше у адмирала, тот играет любительски небрежно, часто отвлекается на блондинку, обсуждает с ней погоду и напитки и, кажется, просто с удовольствием проводит время.

Но и Витя, которому вчера достались мои очки и вещи Аллочки, тоже в серьёзном проигрыше. И вот в этот момент меня стараются крупно подловить.

Раздают практически задачку из учебника. Вроде как и девять взяток, но на самом деле шесть, которые я и заказываю.

Был бы мой выход, нет вопросов, сыграл бы девять. А так: туз-король перебивается козырями, притом есть передача, одна единственная. А ещё один туз снова забирается бланковым козырем. В итоге только пять на старших козырях и марьяж. Выглядит эффектно, а при розыгрыше получилось бы глупо. После этого Витя не отрываясь следит за моими руками.

— Пиджак ваш можно осмотреть, молодой человек? — говорит он ледяным голосом, когда мы заканчиваем. — И рукава закатайте, будьте любезны.

— Не валяй дурака, это не покер или блекджек с баккарой. Как я могу карты подменить, если будет дубль? Но я не возражаю, — снимаю льняной пиджак и небрежно перебрасываю Вите, — осматривай! Но только после расчёта.

— Виктор, — меланхолично говорит адмирал, — Вы не правы, в отличии от нашего сегодняшнего оппонента. Всё чисто. Так что, вот, доктор. Извольте принять. Семь тысяч рублей. Под расчёт.

— Спасибо, Тихон Петрович, с вами было очень приятно играть. Витя? — обращаюсь я к разозлённому шулеру.

Тот хмурится, но лезет в карман за бумажником.

— Мне нужны мои очки и вещи Аллы, — говорю ему, — Не забудь.

Кроме тех денег, что я выиграл у Глебова, мой бумажник пополняют ещё пять сотенных купюр от Вити. Тот с недовольным видом ощупывает мой пиджак. Тщательно проверяет каждый шов, явно имеет опыт в подобных вещах. После чего возвращает его мне и выкладывает на стол цепочку, серёжки и, наконец, мои очки. Их я тут же цепляю себе на лоб, становясь похожим на стилягу.

— Алла, забирай вещи, мы уходим, — командую я.

Блондинка молча сгребает свои украшения. На её лице я не вижу особой радости, скорее злую сосредоточенность.

— Ладно, доктор, это было неплохо, — подводит итог Коля. — Но хватит уже, повеселились и будет. Так и быть, забирай то, что вчера проиграл и проваливай отсюда. Всё остальное на стол.

— С чего бы? — небрежно откидываюсь на стуле, закуриваю первую сигарету за вечер и при этом осматриваю обстановку.

Окон нет, единственный возможный проём заставлен сервантом. Может, чтобы прикрыть происходящее в комнате от лишних глаз, а возможно, чтобы предотвратить подобные побеги. В прихожей стоит бугай, через него не выбраться. Вторая дверь где-то за ширмой и ведёт неизвестно куда.

От адмирала помощи ждать не приходится. К тому же постоянные партнёры по преферансу для него, считай, родные, а я — двоюродный. Но, пожалуй, только ради адмирала каталы и пытаются придать своим действиям подобие справедливости. Он явно не в курсе их махинаций.

— Не пойму я в чём твой секрет, — отвечает мне «рептильный», — но он точно есть.

— Какой секрет, Коля? — спрашиваю я, — В отличие от вас я краплёными картами не играю. Может быть, везение?

— Что ты сказал? — мгновенно реагирует Витя? — А ну, повтори, урод!

Глаза у него навыкате, а от крика изо рта летит слюна.

— Сопли подбери, смотреть противно, — отвечаю ему и надев пиджак, достаю из внутреннего кармана платок, который и подаю ему. Позерство, да, не спорю. Но сейчас оно очень в жилу, — я не дурак и знаю, что колода краплёная, они по всему побережью крапленые, знаю я вашу породу. Ваш слепец же не случайно руки мне смотрел, может, я их пемзой обработал для большей чувствительности. Но нет, я такими вещами не занимаюсь. У меня всё честно, в отличие от вас.

— Ну, допустим, ты не шулер, — спокойно говорит Коля, игнорируя мой выпад — но с чего ты взял, что колода краплёная?

— Да, доктор, мне тоже интересно, — адмирала вся эта ситуация всё более увлекает. Адреналиновый наркоман, вот честно.

Вроде и сидит спокойно, откинувшись в кресле, и пьёт коньяк, закусывая его сигаретным дымом и «николашками». Видимо, в мои слова не слишком верит.

Но вот глаза-то! Глаза! Зеркало души не обманывает. Блестят они у него. И это точно не блеск от выпивки и присутствия здесь красивой бабы. Очень Тихону Петровичу нравится то что здесь происходит. Нравится настолько что он готов и дальше открывать свой бумажник, лишь бы только нервы пощекотать.

Что ж, не будем лишать его удовольствия.

— Позвольте вашу ладонь, Тихон Петрович, — я кладу руку адмирала на стол и провожу «рубашкой» карты ему по запястью, — чувствуете?

У адмирала чуть сигарета изо рта не выпадает от удивления. Видимо, не первый раз он захаживает в этот «клуб для своих» и расстаётся тут с приличными суммами. Одно дело, если проигрывать мастерам и совсем другое — понимать, что тебя тут держат за дойную корову.

— Но ты же держал их по нормальному, в руках, — от волнения он переходит на «ты», — Как ты мог узнать, что у кого?

— Я не пользуюсь крапом, меня проверяли при входе, — по глазам адмирала вижу, что его тоже подвергали когда-то подобной процедуре, — просто везение и мастерство.

— Вали отсюда, — теряет терпение Витя, — пока на своих ногах уйти можешь.

— А то, что? — спрашиваю, — «мокруху» на себя возьмёте? И Тихона Петровича заодно, как свидетеля? Вы же понимаете, что с вами теперь никто за стол не сядет? Что «катран» ваш в трубу вылетит?

— Забирай выигрыш и уходи, — решает Николай, — но если будешь «барабанить», тебя люди найдут и накажут.

— У меня другое предложение, — говорю, — расписываем ещё одну пулю. Я ставлю весь сегодняшний выигрыш. А вы играете на неё.

И я киваю на обомлевшую Аллочку.

Глава 15

— Ты что себе позволяешь⁈ — кидается ко мне Аллочка, — Ты… ты негодяй, ты мерзавец! За кого ты меня принимаешь?

— А за кого должен? — приподнимаю бровь, — ты хоть раз в Куйбышеве была, лаборантка? К твоему сведению, нет там химических заводов.

— Какая разница⁈ — она упрямо складывает руки на груди. — Я приличная девушка!

— Приличная девушка в карты с незнакомцами не играет, — ухмыляюсь, — особенно на чужие вещи. Так что ты у нас со всех позиций — неприличная. А вот можно ли тебя выиграть, это я не у тебя спрашиваю.

Николай сверлит меня взглядом, словно пытается понять, всерьёз я говорю или развлекаюсь досужей болтовнёй. Сейчас он особенно похож за змею. На удава, который пытается меня загипнотизировать.

— Что ставишь? — бросает он. — Конкретно, что?

— Ой, как интересно, — затягивается сигаретой «адмирал». — Много я чего повидал, но такое шапито с конями наблюдать не доводилось.

— Вить, это он чего? — Аллочка тут же «палится» по полной программе. — Витя, скажи ему!

— А ну, цыц! — рычит на блондинку Витя. — Захлопнись и не отсвечивай.

— Я ухожу! — дамочка демонстративно направляется к выходу.

— Села! — не оборачиваясь бросает «рептильный».

От его безжизненного голоса Аллочку словно прибивает к стулу. Она замолкает, и только нервно теребит подол платья.

— Что ставишь? — повторяет Коля.

— Весь сегодняшний выигрыш.

Я выкладываю на стол семь тысяч, полученные с «адмирала»