И какой актер в нем пропадает! Сразу понял что от него требуется и подыграл. Хвалю! — Для вас всегда место найдётся. Прошу за мной, товарищи.

Мы со студентами вошли в зал ресторана и швейцар тут же подозвал одну из официанток, вертлявую такую и при этом фигуристую. Униформа на ней сидела просто идеально. Хотя тут других и не держат, наверное.

— Людмила, это мой хороший товарищ. Федор Михайлович Евстигнеев. Ты уж будь душкой, сделай для товарища Евстигнеева и его друзей всё по высшему разряду. Ну как мы все тут умеем.

— Конечно, Ефим Кондратыч, всё сделаю. Пойдемте товарищи…

* * *

— Федя, а этот Ефим Кондратыч и есть твой друг о котором ты говорил, — спрашивает Ирочка оглядываясь. Судя по тому что этим же заняты и её друзья-подруги, ребята здесь впервые.

Я тоже, на самом деле. До этого я, конечно, был в Крыму, но по ресторанам особо и не ходил. Но держу марку, изображая бывалого.

— Да, он, — отвечаю я. На самом деле, когда я сказал про друга то имел в виду дорого Владимира Ильича, чей профиль украшает все советские банкноты. Но зачем молодёжи знать такие вульгарные подробности?

— Что будете пить, молодые люди? — спрашивает официантка Людочка, она посадила нас за столик, с которого тут же убрала табличку «зарезервировано» и сейчас стоит в позе «чего изволите».

— Скажите, Людмила, — спрашиваю я, — а у вас Рислинг совхоза имени Ковпака есть?

— Как не быть? У вас хороший вкус Федор Михайлович. Это вино не пользуется особой популярностью, но оно превосходно.

— Ну вот и славно. Тогда нам пару бутылок Рислинга, коньяк того же совхоза и что нибудь к напиткам. Сыра, икры и салата с крабами. Пока так. С горячим мы по ходу дела определимся. Только бутылки не открывайте, штопор принесите. Я сам за друзьями поухаживаю.

— Я всё поняла, — говорит Людочка, — сейчас всё сделаю. Один момент.

При этом она кидает на меня очень красноречивый взгляд.

— Михалыч, — спрашивает меня Влад, — а ты зачем штопор попросил? Если мы в ресторане, так пусть персонал работает.

— А затем, дорогой друг. — отвечаю я, — что не хочу чтобы нас с вами напоили сливовым вином и таким же коньяком.

— Как сливовым? Вино же виноградное. Да и коньяк тоже.

— Алла, — обращаюсь я к нашему эксперту, — не расскажешь другу что я имею в виду?

Та в ответ только отрицательно качает головой. Не знает? Ну ладно. Я сам.

— Сливовое потому что из недопитых бутылок в одну сливают и подают как только что открытое. Этим, к сожалению, грешат очень многие. А так даже соблазна не будет.

Вино, коньяк и закуски нам подали очень быстро. Мы к этому моменту как раз успели определиться с горячим. Девочки взяли рыбу, а я с парнями мясо. Дичь, памятуя слова Аллы никто не рискнул заказать.

— Ну давайте, молодёжь, — говорю я вставая и держа рюмку коньяка, — за прекрасных дам…

Да, давно я так не отдыхал. Всё получилось очень и очень хорошо. Моим новым друзьям-подругам всё очень и очень понравилось. Мне тоже.

Особенно то как девушки неумело, но старательно боролись за мое внимание. А парни, вот же лопухи-лопухами толком ничего не поняли. Вот что значит молодёжь необстрелянная. Опыта в общении с противоположным полом у них не очень много.

Я же себе ничего лишнего не позволил и даже подыгрывал и Роде и Владу.

Так что с моей подачи они вдоволь натанцевались с предметами своего обожания.

Был правда один острый момент когда к нашим девушкам решила подкатить компания из сильно подвыпивших гостей с севера, наверное вахтовиков с золотых рудников или нефтяников вместе с невесть как затесавшимся к ним уроженцем солнечной Грузии.

Он то и стал заводилой…

— Слушай, уж очень у вас девушки красивые. Прям спасу нет, — начал этот обладатель шикарного профиля и черных как смоль волос. Притом обратился он ко мне, не иначе решил что я тут самый главный, — мы с друзьями с ними потанцуем?

Что характерно, никакого акцента или чего еще карикатурного в нём не было. Просто мужик из той породы что бабам нравятся. Да еще и не бедный. Золото на нём не такое как у давешнего адмирала, зато он берет количеством. Плюс еще и наглый.

Нет, таких кавалеров нашим дамам точно не нужно.

— Они не танцуют, — тоном не терпящим возражений отвечаю я.

— А с чего ты за баб говоришь? — подхватывает разговор приятель жгучего брюнета. Этот прям типичный славянин, русый, здоровый, хоть сейчас в палату мер и весов, — я же вижу что они хотят. Так что, дядя, подвинься.

— Мужики, ну вы чего? — встревает Родик. Молодец парень, оппоненты явно пьянее и здоровее, таким и море по колено, но он не стушевался. Мужчина, — Федор Михайлович уже всё сказал.

— Отвянь щегол, твой номер шестнадцатый, дай мужчинам поговорить, — сказал русый.

Вот чёрт, как же не хочется чтобы такой приятный вечер закончился банальной дракой. Но уступать нельзя.

Так что я не оборачиваясь говорю:

— Родион, всё нормально. Сейчас я с товарищами выйду и спокойно поговорю.

— А пойдем, поговорим, — легко согласился русый. Его приятели тут же закивали головами.

— Ребята, — обращаюсь я к студентам, — я пойду покурю с товарищами. А вы пока не дайте девушкам заскучать.

Влад, до этого сидевший на своём месте попытался встать но я его окликнул.

— Я сказал быть здесь. Точка.

Вместе с троицей нефтяников-старателей я выхожу из ресторана и брюнет тут же начал на меня наседать.

— Слышь ты, Михалыч. Ты чего такой дерзкий? Шёл бы ты отсюда пока целый.

Ладно, если драки не избежать то надо бить первым. Тем более что Ефим Кондратыч на своем месте, как и милицейский патруль на другой стороне улицы.

Я его вижу а вот подвыпившая компания видимо нет. Хотя нет, надо чтобы начали они.

— Для таких ушлёпков как ты я Федор Михайлович. И никак иначе. Понял меня, скотина?

Ага, сработало! Брюнет купился на эту дешевую провокацию и бросился на меня.

Я немедленно отхожу в сторону и придаю ему небольшое ускорение, толчком в спину. Лети, орёл, лети.

И всё.

Финита ля комедия.

Ялтинские милиционеры вкупе со швейцаром сработали как надо.

Притом если этих бузотеров недоделанных они забрали, то меня нет.

Я же ничего по сути не сделал.

— Товарищ… — обратился ко мне один из милиционеров.

— Евстигнеев Федор Михайлович, — тут же сказал швейцар, — мой очень хороший знакомый.

— Товарищ Евстигнеев, вы бы зашли завтра к нам в отделение. Объяснительную написать.

— Конечно зайду, товарищ сержант. Как иначе? Хотя тут и объяснять нечего, товарищи просто немного перебрали. Только и всего.

— Всё равно, порядок есть порядок.

— Конечно, спасибо.

Когда милицейская машина уехала я поворачиваюсь к швейцару.

— Спасибо, Ефим Кондратыч, очень вы меня выручили, — еще один червонец перекочевал ему в карман.

— Да я сразу понял что к чему. Баб не поделили?

В ответ я только развел руками. К чему слова если всё и так очевидно.

— Вы правильно сделали что их на улицу вывели. И что один вышли тоже правильно. Ваши приятели совсем зеленые. Точно бы кинулись а вы видно что человек бывалый. Да и заплатили мне в два больше чем эти.

— Что поделать, не мы такие, жизнь такая. Вы курите?

Ответом мне стал утвердительный кивок и я поделился с ним своим Кэмелом.

— Ладненько, пойду я, ребята там наверняка места себе не находят. И еще раз спасибо.

— Обращайтесь.

* * *

Когда я вернулся то увидел что девочки что-то выговаривают парням. Очень и очень импульсивно.

— Что за шум а драки нету? — Весело говорю я.

— Михалыч, ты как? — тут же спрашивает меня Родик.

— А что со мной может быть? Всё хорошо.

— Федя, — встряла в разговор Ирочка, — а ну ка покажи руки!

— Пожалуйста, — отвечаю я и предъявляю требуемое для осмотра.

Девушка всё пристально осмотрела, не иначе искала ссадины от ударов. Но нет. Всё чисто.

— Я с товарищами поговорил, покурил. Мы сошлись на мнении что они немного перебрали и я посадил их в такси. Только и всего, — отвечаю на невысказанный вопрос.

Не знаю, насколько мне мне поверили но мы еще немного посидели и я попросил счет.

Расплачиваюсь и вся честная компания идет на выход.

— А давайте немного прогуляемся, вы посмотрите какой вечер! — Говорит Ирочка. При этом её рука так ловко проскальзывает под мою что получается что я веду её. Ох и выскажут ей подруги!

Я в целом не против, скорее даже за.

И едва мы отошли от Ореанды как я слышу ну очень типичный вопрос от парочки мужиков самого подозрительного вида.

— Эй, закурить есть?

Глава