Повар принёс две стопки мисок с кашей. И ещё стопку с компотом.

— Забирайте! — приказал Рэм.

Пацаны не тронулись с места, они ждали, что скажет Трайн. Тот с сожалением посмотрел на здоровенные котлы кухонной машины.

— А до утра каша не испортится? — спросил он.

— Ну, до утра, наверное, нет… — Рэм понял, что не знает, как устроена автокухня и растерялся. — Я не в курсе, у этой маленькой кухни есть охлаждение? — он оглянулся на повара, но тот был разведчик и тоже не в курсе. — Но если даже нету — то рано утром, наверное, норм.

— Хорошо, — кивнул Трайн. — Не убирайте кухню. Мы утром придём.

И сделал знак своим.

Дисциплина у него в группе была отменная. Никто не ныл, что устал, не просил подождать. Все тут же расхватали миски, которые принёс повар, и скрылись в расщелине. Чётко, не толкаясь.

— Военизированный приют был, — тихо сказал повар, когда самый высокий парень, который был со станнером, как и Трайн, скрылся в туннеле.

— А девочки у них откуда? — спросил Рэм и поймал за ошейник Лиску, тоже желающую прогуляться по туннелю.

— Наверное, из гражданских. Тут же ученые с семьями жили.

Рэм кивнул, посмотрел, как мутное солнце нырнуло за обрубленную свечку Администрата и вспомнил, что сейчас надо будет писать отчёт Дерену.

В животе у него сразу заныло и заворочалось. Лиска, ощутив тревогу приятеля, ткнулась носом ему в колени.

Повар понял напряжение Рэма по-своему.

— Думаешь, не придут завтра? — спросил он.

— Теперь точно придут, — выдохнул Рэм. — Эти были как бы разведчики.

«Вот только что я буду сегодня писать Дерену в отчёте? Что полез в туннель, послав к Хэду сержанта и технику безопасности? Ой, мамочка…»

Рэм нашарил под комбинезоном ковчег, сжал в пальцах серебряную лодочку. Но он же выиграл? Победителей же не судят?

* * *

Мастер-сержант Астахов и не сообразил сразу, что вместе с очередной группой десанта на станцию пожаловали контрразведчики, красная кость Армады, контра.

Та, что ищет шпионов, диверсантов, пораженцев и прочую шваль не в стане врага, а внутри спецона.

Он как раз поговорил с начальником станции, Марвином Кремлихом, о том, нужно ли им набирать очередную группу курсантов или проще взять четырёх парней, чтобы заткнуть необходимость в пилотах самой станции и… ну его, с такой-то политобстановкой?

Не лучше ли пересидеть, а то не понятно, купят ли потом самоучек, война-то закончилась?

Сам Астахов ничего не терял, кроме доплаты. Он на пенсии, обучение пилотов для него только приварок. А вот Марвину здорово приходилось крутиться, чтобы обеспечить станцию всем необходимым.

Заказы на ремонт — тоже дело нерегулярное, когда на орбите то стрельба, то таможня включает фильтры, чтобы пощипать таггеров.

Поговорили неопределённо. Марвин обещал подумать и со знакомыми торговцами перетереть, там-то как раз необходимость в пилотах в гору пойдёт, если торговля в секторе станет безопасной.

Ну и Астахов пошёл к себе.

По дороге захватил в буфете булочек к чаю. И пакет сухих яблок. И заварку. И салфетки.

Загрузился так, что в мембрану каюты пришлось «открывать» локтём.

Ну и не заметил, как следом за ним вошли ещё двое. Взяли его под локти, булки отняли и в кресло усадили. Аккуратно, но лицом к свету.

Один из особоистов развернул перед Астаховым голоэкран, надел ему на руку инфобраслет, да так ловко, что мастер-сержант уловил только, как щёлкнул замок, и предупредил глухим ничего не выражающим голосом:

— Сам координатор будет с тобой говорить. Не дури, понял?

Астахову только и оставалось, что сделать честное лицо и кивнуть.

С координатором крыла, Ришатом Искаевым, он был знаком сугубо заочно — видел иногда в приказах его фамилию. Но должность говорила сама за себя — вечер мог стать отвратительным. Или даже последним.

Координатор оказался чернявым, востроглазым, вполне себе добродушным на вид, что насторожило Астахова ещё больше.

Те, кто сразу орут — быстро и остывают. А тут — непонятно чего ждать. К тому же глаза у Ришата Искаева были знаковые — змеиные. Он смотрел не мигая и укусить мог в любой момент.

— Мастер-сержант Юрий Астахов? — спросил координатор, профессионально играя в доброжелательность.

— Так точно, — осторожно ответил мастер-сержант.

Грехов за ним было вагон. Вернее того, что начальство могло посчитать за грех.

На Юг его перебросили с Севера, знал он там многих. А в свете последних событий, это уже само по себе могло потянуть на штрафбат.

— Как вышло, сержант, что два года назад к вам на обучение попал некий Рэм Эффри Стоун? — не стал тянуть с вопросом координатор.

Астахов чуть не выдохнул с облегчением. Рэм? Ну надо же. Натворил, что ли, чего?

— Парень сам записался в курсанты, на Мах-ми, — ответил он совершенно прямо.

Тут уже и скрывать было нечего. Да, была такая история, ну а кто без греха?

— А ты вот прямо взял и записал? — поднял брови координатор. — 16-летнего пацана? Мне-то не надо врать.

— Да не знали мы, что ему 16, — поморщился Астахов. — В документах стоял 21.

— И сомнений документы не вызывали?

— Никак нет.

— И вообще ничего не вызывало сомнений?

— Было, — кивнул Астахов без нерва. — Я даже запрос делал. Но здешние меня успокоили, что с полуэкзотами такое бывает. Ну и показатели у него были хорошие.

— Какие показатели?

Координатор спрашивал как бы «промежду прочим», и непонятно было — чего же он хочет.

— Летал хорошо, потенциальная тенестойкость была выше рекомендуемой. Да, лажанулись с возрастом, но потом всё утряслось.

— А почему вы продали его контракт именно на «Персефону»?

Вопрос прозвучал так же равнодушно, но Астахов понял — оно. Вот что на самом деле интересовало координатора. Интересно бы узнать, почему?

Мастер-сержант напрягся, сосредотачиваясь, и понял, что не уследил за мышцами. Инфобраслет на его запястье весело замигал жёлтым.

— Тенестойкость была выше стандартных 12 минут, — быстро пояснил он, напрягая мышцы, чтобы имитировать неловкость. Мол, втюхали, да. — Побоялись, что больше никто не возьмёт.

— Сержант, ты — умный мужик. Я понимаю, что ты умеешь обманывать полиграф. Но меня-то зачем, а? — рассмеялся координатор. — Кто-то тебе присоветовал «Персефону»? Кто?

Сдать дурака Илинга Астахов не мог. Увидев пьяного пилота, особисты просто настрочат на него бумажку. И пойдёт он в самом лучшем из исходов на грунт без парашюта, то есть без денег за выслугу.