Тёплый ветер подхватил подол её вечернего платья и плотно облепил ноги. Здесь, на берегу, было хорошо. Одуряюще пахло океаном. И хорошо, что она пришла сразу сюда, на пляж, а не в номер, как только выбралась со злополучного вечера. В номере ей нечего делать, и в такую ночь она всё равно не смогла бы уснуть, благодаря стараниям Елены Хэнтли. Мысли путались. Они метались в голове, как пойманные птицы, и каждым своим движением причиняли боль. Как же разобраться в непростой ситуации? Как разложить всё по полочкам? Ну, с Еленой всё было более-менее понятно, а вот Джордан… Сплошная загадка. Джордан. Джордан Росс. Этот мужчина смешал и перепутал все её чувства, смёл убеждения, подобно стремительному урагану, а подобное никому и никогда не удавалось сделать. Он вверг её в самое большое горе, и в то же время подарил самую огромную радость на свете. Одно его прикосновение и Стефани осознавала, что если и есть на земле рай, то он рядом с ним. В его руках. В его невозможно горячих и требовательных руках. И как после такого относиться к Россу? Ненавидеть? Так было бы проще. Но кроме жарких прикосновений и влечения, она нашла в нём всё то, что видела далеко не в каждом мужчине, но обязательно желала видеть в своём. Джордан Росс был умён. Выдержан — почти всегда, и всегда это был сильный человек, не лишённый при этом нежности, человечности. Он стал невероятно родным для неё, близким всеми реакциями, каждым вздохом и это был особенный мужчина, которого она ждала всю свою жизнь. Опустив голову, Стефани отступила от набегающих волн и встала на светящийся в лунном свете песок. Она не могла не полюбить Джордана, теперь она ясно понимала это.

Небольшая волна, чуть повыше остальных, рьяно набежала на берег и застала её врасплох. Окатила брызгами до колен, намочила платье. Стефани отскочила, но ткань мокрыми складками уже прилипла к ногам. Тёплое и мокрое ощущение. Это её позабавило и даже немного привело в чувство. Тропическая ночь преподнесла ей сюрприз, желая прогнать гнетущее ощущение. И тут Стефани почувствовала, что на пляже она больше не одна. Чьё-то дополнительное присутствие ощущалось кожей, как и пристальный взгляд, от которого сердце пускалось вскачь, а в груди начинал полыхать неугасимый пожар… Так бывало только в одном случае. Стефани оглянулась и заметила Джордана. Он стоял всего в нескольких метрах позади неё, и его широкоплечая фигура почти полностью скрывалась во мраке. Лишь лунные отсветы бродили по лицу и телу. Она смотрела на него затаив дыхание. Любовалась. Кровь гулко стучала в висках, сердце бешено колотилось.

— Джордан… — глухо простонала она, и звучное имя сорвалось с губ вместе со вздохом безнадёжности.

Это был фантом, призрак, видение, вызванное её бесконечными мыслями о нём. Её воображение.

В тот же миг луна полностью вышла из-за туч, и серебристый свет коснулся лица мужчины, очертил величественную фигуру. У Стефани перехватило дыхание. Не моргая, она смотрела на него. Джордан переоделся. Снял смокинг и сейчас был в простых серых брюках и белой рубашке, сквозь тонкий шёлк которой просвечивали растущие на груди волосы. Мускулистые плечи чётко вырисовывались под обтягивающей тканью. Большой, властный над её женственной хрупкостью, он тоже словно во сне произнёс её имя. Взгляд жадно ласкал её тело, каждый изгиб, наверняка призывно дразнящий для него под облепившим фигуру чёрным атласом, и тревожно возвращался к лицу, выискивал на нём нечто известное лишь Россу.

— Я искал тебя.

Он подошёл ближе. Теперь до него можно было дотронуться, и от этой близости у Стефани закружилась голова. Это был не фантом. Это был Джордан, живой и настоящий, иначе почему вдруг она запылала огнём?! Слёзы блестели на её щеках.

— Не плачь!

Протянув руку, Росс вытер хрустальные капельки. А затем, словно не выдержав, коснулся сияющего шёлка её волос. Его пальцы легко зарылись в тёплую глубину, погладили затылок, а затем предательски сжались в кулак, выдавая всю силу бушующего в нём желания. Он весь дрожал. Стефани чувствовала трепет, волнами пробегающий по мужскому телу, видела волнение в глубоких, почти чёрных сейчас глазах, чувствовала, как он овладел собой, хотя она не должна была знать, каких усилий это ему стоило.

…Он не сделает к ней первого шага, она вдруг поняла это невыразимо ясно. Ведь она столько раз шарахалась от него, сбегала от его ласк, говорила нет. И внезапно Стефани стало остро больно от этого. Захотелось иного… Ну и что, что Елена говорит, будто Джордану она нужна лишь для развлечения. Какая разница! Важно то, что чувствует она сама. Да, она хочет узнать, какой Джордан в постели! Боже, он так тогда об этом сказал, что у неё до сих пор всё переворачивается в животе. И возможно потом она пожалеет о своём решении, но сейчас оно кажется ей единственно правильным. Она возьмёт частичку любимого в свои воспоминания и будет бережно хранить. Сомнения окончательно улетучились из головы. Пока её душа кричит и рвётся, пока она что-то значит для Джордана… Пусть это случится с тем, от кого замирает сердце! И Стефани потянулась к Джордану всем существом, принимая единственно верное для них решение, замирая от переполняющей её любви. Она вытянула руки, касаясь тёплого шёлка рубашки на его груди.

— Возьми меня.

Это были самые верные, самые нужные слова. Она должна была произнести их гораздо раньше! Коротко вдохнув, Росс принял её протянутые руки в свои, прижал их ладонями к широкой грудной клетке:

— О, Боже, Стефани! Я думал, ты никогда этого не скажешь!

В его низком голосе слышалось волнение. А Стефани подняла к нему лицо и их взгляды встретились. Шаг вперёд. И вот соприкоснулись тела, растворяя в себе все неприятности. Его губы блуждали по серебристому беспорядку её волос, по пылающим щекам и нежной, запрокинутой шее. Нетерпеливые руки скользили по спине, дотронулись до вожделенных бретелек чёрного платья.

— Я хотел сделать это ещё на вечере, — глухо забормотал он.

Смуглые пальцы сдвинули сверкающее препятствие, и тонкие лямочки скользнули вниз, открывая взгляду упругую грудь. Под это платье Стефани не одела белья. Лунный свет живым серебром покрывал мягкие окружности грудей, делая девушку нереальной, словно фея. Джордан смотрел, не отводя глаз.

— Как ты красива. Боже мой, Стефани, как ты красива! — его хриплый голос вырвался из груди вместе со стоном.

Он нагнулся и надолго приник губами к груди, лаская и дразня набухшие вершинки. Его язык совершал нечто умопомрачительное, а руки приподнимали, нежно массировали, гладили. Стефани застонала, вцепившись пальцами ему в волосы. Джордан же уже нетерпеливо скользил ладонями вниз, стягивая чёрный атлас платья окончательно. И вот она перед ним в одних трусиках, а через мгновение и трусики полетели вслед за платьем.

…Стыда не было. Наоборот, некое приподнятое, звенящее, волшебное чувство сопричастности прекрасному. Нереальное ощущение великого дара, которое она готовится принять и отдать. Дрожащими от возбуждения руками Стефани стянула с Джордана рубашку, с наслаждением ощупывая пальцами литые мускулы его рук и плеч. Они перекатывались под тёплой кожей, одуряя аурой силы. Джордан был её страстью и безмерно, до остановки дыхания нужный. «Мой», — мысленно прошептала Стефани. Она медленно заскользила ладонью по дрогнувшим мышцам пресса, чувствуя, как они отзываются на прикосновения, и нерешительно коснулась пряжки ремня.