– Вы в своем уме, – с холодным бешенством произнесла Алена. – Какое право вы имеете говорить жене про отключение! Такие вещи хирург будет решать со мной, а не с какой-то медсестрой. Я, кстати, врач.

Зинаида молча открыла дверь палаты. Алена подошла к мужу и… не нашла в себе сил до него дотронуться. Это не он сейчас. В Алексее всегда было столько жизни, эмоций, мыслей, идей. Всегда, кроме тех периодов, когда он замыкался и прятался со своими проблемами именно от нее, Алены. Что за ужасная история с этим ребенком, которого он опекал, скрывая от родной жены? Преступники даже схватили его в чужой квартире, у приемной бабушки этого ребенка. Такое «наследство», такую головную боль оставил ему Игорь. По версии следователей, именно мальчик и стал причиной нападения. И потому он Алене неприятен, этот ребенок. Как и его бабка. Алексею не предъявишь сейчас претензий, он далеко, он может не вернуться… Но как не думать, что его нелепая тайна была предательством по отношению к ней.

Алена так глубоко задумалась, что ничего не видела и буквально налетела на кого-то в узком коридоре. Господи, да это же Ирина, подруга Алексея, подобранная во льдах.

– Извини, что чуть тебя не сбила. Но что ты тут делаешь? – спросила Алена холодно и высокомерно. – Я так понимаю, ты пришла навестить моего Алексея. Чужого мужа, который лежит в глубокой коме и даже не оценит твое внимание.

– Здравствуй, Алена, – спокойно ответила Ирина. – Да, я хочу увидеть человека, страшно пострадавшего от преступников, которые до сих пор не пойманы. Человека, которого нашли именно мы с Мариной, потому что искали, а не придумывали вздорные бабские подозрения. И помог нам его найти хирург Вагранян, если ты не в курсе. Он хороший знакомый Марины. И знаешь, еще какого человека я хочу навестить? Того, который мне кажется очень приятным, отзывчивым, разумным и способным на серьезный поступок. За что и пострадал.

– Какие дифирамбы, – насмешливо процедила Алена. – Почти не сомневаюсь, что дело в чистом альтруизме и признании ценности каких-то поступков моего мужа. А за информацию спасибо. Не знала, что Вагранян помогал кому-то искать моего мужа. Ты говорила только о частном детективе. Тем более не знала, что твоя подруга, оказывается, и подруга Ваграняна. Чудны дела твои, господи.

Алена вышла во двор на волне нахлынувшего волнения, очень похожего на бешенство. Как они все сегодня с ней разговаривают! Как с грязью, налипшей на обувь. Она жена, которая все еще с минуты на минуту может стать вдовой! Как они смеют лезть в ее жизнь, да и пускаться на поиски ее мужа как хватило наглости. И все они – сплошные подруги Ваграняна, одна Алена, жена и врач, – ему никто, пустой стул в коридоре.

Алена вышла во двор. Она плохо знает этот район, подъезд к клинике неудобный, и потому она приехала на такси. Она достала телефон и позвонила, чтобы ее отвезли обратно. Алена осмотрелась по сторонам. А вот это уже становится совсем интересным. Неподалеку стоял черный джип, у которого Вагранян прощался с женой и целовал дочь, девочку лет тринадцати-четырнадцати. И тут во двор влетает серебристая «Ауди», из нее выходит Марина, та самая вторая гостья в их доме в День святого Валентина. Она увидела семейство, подошла к ним, приветливо со всеми здоровается, жене и девочке протягивает руку. Явно знакомится. Она их не знает! То есть она подруга только мужа, а не семьи.

Это была любопытная сценка, но по-настоящему Алену поразило одно. Сам великий Вагранян, который с появлением Марины застыл, как дворовый мальчишка при виде принцессы – с беспомощно опущенными крупными руками и выражением преданного лабрадора на лице: возьми меня на поводок, только не бросай. Это лицо и его выражение стояли перед мысленным взором Алены всю дорогу до дома. Она принесла это в квартиру как самое яркое воспоминание дня своей первой встречи с мужем после трагедии.

Допрос

Вячеслав Земцов пригласил Алену для разговора по делу о нападении на ее мужа.

Она вошла в его кабинет, печальная, в элегантном черном платье. Смиренно села на стул для посетителей, всем своим видом демонстрируя благородство убитой горем жены, которая не упрекнет могучую систему в том, что та могла и не спешила спасать одного человека. И, как Алена слышала, они даже выпустили ту преступницу, которая и послала налетчиков похитить, пытать и ограбить Алексея.

– Есть новости о состоянии мужа? – спросил Земцов, демонстрируя казенную озабоченность, как сразу поняла Алена.

– У него нет пока никакого состояния, – резко ответила она. – Муж в медикаментозной коме.

– Я в курсе. Спросил ваше мнение как жены и врача. Есть вещи, которые могут заметить только близкие люди и специалисты: какая-то реакция, незаметное другим движение, когда приближается родной человек…

– Нет, ничего такого не было.

– Понятно. Значит, все впереди. Приходится ждать и надеяться. Что делать. Алена Викторовна, я пригласил вас, чтобы поговорить не только как с женой пострадавшего, но и как с врачом и по другим вопросам. Они касаются нашего расследования. Мы оказались в тупике, – доверительно произнес Земцов. – Та единственная версия, в которой были уверены все свидетели, – она, вероятно, отпала совсем.

– Это так называется? – с едкой иронией произнесла Алена. – Версия отпадает в тот момент, когда вы выпускаете бандитку, воровку и проститутку? Единственного человека, у которого был мотив для расправы с Алексеем.

– Интересная у вас информация. Однако она не полная. Из какого источника – не секрет?

– Да какие секреты. Я стоматолог, востребованный, к вашему сведению. У меня пациенты из разных сфер деятельности. В том числе из МВД.

– Понятно. Вот мы как раз и приблизились к теме нашего разговора. Но сначала отвечу на ваш упрек. Серафиму Петруничеву никто далеко не отпускал. Она по решению суда отправлена под домашний арест по другому делу. Оно сложное, запутанное, она по нему проходит как соучастница и возможная жертва. Это дело о мошенничестве и стало ее алиби. Кроме того, что она была под стражей во время