Девятнадцатилетняя студентка Роза Караева из Орла три раза в неделю приходила наводить порядок в квартире Фишкиных. Платили ей мало, но кормили, а для нищей второкурсницы пообедать-поужинать было очень важно. Роза сообщила, что Матрена отличалась на редкость злобным характером, постоянно орала на мужа, на нее, распускала руки. Николай Олегович — был полной противоположностью скандалистки, тихий, спокойный, никогда не спорил с женой. Неконфликтность супруга всегда вызывала у Матрены приступы ярости. В конце концов Фишкин заработал инфаркт, но врачи поставили его на ноги. Николай вернулся домой, где снова стал объектом нападок жены. Несмотря на то что доктор строго предупредил ее: мужу необходим покой, ему ни в коем случае нельзя нервничать, Матрена набрасывалась на Николая с кулаками, избивала бедолагу. Второй инфаркт не замедлил себя ждать, но на этот раз кардиологи оказались бессильны.

После кончины Фишкина Роза ушла от Матрены. Расставание прошло не мирно. Хозяйка, узнав, что прислуга ее покидает, сначала кинула в девушку табуретку, потом, схватив тяжелую сковородку, ринулась на студентку. Караева оказалась проворной, выскочила из квартиры и удрала.

Учитывая табличку «Наказана», Родионов предположил, что среди знакомых Фишкиных есть психически нездоровый человек. Он знал о ненормальной обстановке в семье, жалел Николая и решил покарать Матрену.

Родион проделал большую работу, опросил много народа, выяснил, что Николая любили ученики, их родители, коллеги. Но никто из посторонних ничего не знал о семейной жизни покойного и не попал под подозрение. Дело тихо превратилось в висяк.

Спустя некоторое время на одном из московских шоссе на обочине обнаружили труп девушки со следами жестоких пыток. На нем лежала записка: «Наказана». Личность убитой установили быстро: Олеся Леонидовна Николаева, двадцати восьми лет, москвичка, жена Валерия Сергеевича, дизайнера сумок. Николаев шил по заказам клиентов сказочно красивые сумки, его работы отличались дорогими материалами, эксклюзивной фурнитурой, великолепным качеством. Почему же его изделия не появлялись на мировых подиумах и не блистали на куда более скромных московских неделях моды? Ответ прост: молодой человек создавал фейки. Заказчица показывала фото баснословно дорогого клатча от всемирно известного бренда и просила сделать ей копию. Валерий брался за работу, и в кратчайший срок модница получала желаемое. «Родное» изделие стоило немереных денег в валюте, Николаев дороже ста пятидесяти тысяч рублей за свои творения не просил. Догадываетесь, что все его клиентки отнюдь не бедные девочки? Как правило, это были любовницы богатых мужчин, которые не готовы удовлетворять все капризы временной бабы. Жене или дочери они купят дорогой аксессуар, а для очередной пассии пожалеют денег. О находке на шоссе пронюхала желтая пресса, об изуродованном трупе Олеси написали разные издания. Это была уже вторая личная трагедия мастера за год. Не так давно он лишился и матери, Наталья Николаевна перенесла инсульт и слегка помутилась умом. Физическую активность она сохранила, а вот разум потеряла, превратилась в трехлетнего ребенка. Сын нанял дневную сиделку, перевез мать в свою квартиру. Олесе пришлось по ночам вставать к свекрови, потому что та снимала памперсы, пачкала постель. Могла за полночь вскочить и начать бить все, что попадет под руку. Тяжело с такой больной, Олеся здорово уставала и стала просить мужа хоть на время отправить свекровь в специализированное учреждение. Но Валерий отвечал:

— Никогда не брошу маму.

— Вот и ухаживай за ней сам, красивые заявления о любви делаешь, а по ночам-то дрыхнешь, я грязь убираю, — крикнула во время очередной ссоры жена, разозлилась, убежала из дома и осталась ночевать у подруги.

Утром Олеся вернулась в квартиру и увидела, что ни супруга, ни свекрови нет. Николаева обрадовалась, она решила, что скандал возымел действие. Сын повез Наталью Николаевну в пансионат.

Но вскоре выяснилась правда. Вечером Валерий, как всегда, крепко заснул. А утром обнаружил мать едва живой. Пока сын пребывал в объятиях Морфея, Наталья Николаевна пошла бродить по квартире, открыла аптечку и съела массу таблеток. Еле-еле бедолагу откачали. Николаев был морально раздавлен, плакал, просил у супруги прощения, каялся: «Я взвалил на тебя заботу о своей матери, а сам дрых. Из-за собственной лени чуть сиротой не остался». Жена снова принялась ухаживать за свекровью, но та вскоре умерла от очередного инсульта. И вот теперь Олесю жестоко убили. Даже циничные газетчики не стали злорадствовать на ее похоронах.

Колыванов понял, что у него серийный маньяк. Убийства Николаевой и Фишкиной мало чем отличались друг от друга: табличка, пытки, веревка… Колыванов начал искать связь между Олесей и Матреной, но у женщин не было ничего общего: фитнес-зал, СПА-салон, кафе, работа, подруги — все разное. Но Родион понимал: связь определенно есть, просто он ее пока не обнаружил. В процессе поисков убийцы Олеси следователь нашел того, кто отравил Наталью Николаевну. Вера Груздева, лучшая подруга Олеси, у которой та спала на диване в гостиной, когда ушла из дома, рассказала следователю, что ночью видела, как Николаева вылезает в окно. Квартира Веры расположена на первом этаже блочного дома, поэтому никаких трудностей Олеся не испытала.

Утром Вера, не справившись с любопытством, поинтересовалась:

— Куда ты после полуночи шастала?

— Тебе показалось, — твердо ответила Олеся.

Вера обиделась и решила более никогда не помогать Олесе. Между лучшими подругами не должно быть тайн. На следующий день после поминок свекрови Николаева заявилась к Груздевой с бутылкой и предложила:

— Давай выпьем за упокой сумасшедшей Наташки.

На втором бокале Вера заметила:

— Наконец-то Наталья Николаевна тебя в покое оставила.

Олеся расхохоталась, вытащила из пакета еще одну бутылку, окончательно окосела и выболтала правду. Да, она вылезала в окно, знала, что Вера крепко спит и не заметит отсутствия гостьи. Олеся вернулась домой в уверенности, что супруг храпит. А разбудить Валерия и пушка не смогла бы. Жена взяла в аптечке сильнодействующее снотворное, развела некоторое количество в воде, растолкала свекровь, напоила и ушла к подруге, не забыв устроить беспорядок. Она расшвыряла всю аптечку, раскидала коробочки из-под пилюль, содержимое вытряхнула на пол, разлила капли… Ни Валерий, ни врачи не усомнились, что Наталья Николаевна сама набезобразничала, наелась медикаментов, пока сын безмятежно спал.

— Хотела показать ему, что случается, если ночью о мамашке не заботишься, — смеялась Олеся. — Да и Наташке лучше было умереть, сама не живет и другим не дает. Валерке полезно чувствовать себя виноватым, а то он на меня вечно Полкана спускает. То его драгоценная мамочка лбом о спинку кровати треснулась, то зубную пасту съела, то схватила горячую крышку от кастрюли и обожглась. Я думала, что Наташка точно тю-тю! Но ее откачали. Нет, это как? Нормальных людей спасти не могут, а тех, кому в гроб пора, на щелчок вылечивают. Ну ничего! Теперь она далеко и навсегда уехала! Гуд-бай, бабка, не возвращайся.