— Нет! Не хочу свариться заживо.

— Там нет воды. Пар создается искусственно, — растолковала тетя-медведь.

Лампа на пару! Диетическое блюдо! Похоже, хищник ведет здоровый образ жизни. Да только мне от этого какая польза? Я попыталась встать, но ноги не захотели подчиниться своей хозяйке.

— Медведь прекрасный специалист, — уговаривала меня Люся.

Я вздрогнула. В первую минуту увидев оскал чудовища в белом халате, я впала в ужас. Потом страх слегка померк. Возникла мысль: ни один Михайло Потапович не умеет разговаривать по-человечески, и диплома массажиста ему никогда не получить. Денек выдался нервный, вид комнаты, в которой держали пленницу, сильно меня напугал, резкая боль в спине тоже не способствует логическому мышлению, да и не обладаю я сим талантом в полной мере. Усталость, страх, боль — все цветочки сложились в один букет и принесли на редкость ядовитые ягодки, мне на короткое время показалось, что в комнате находится настоящий зверь. Но потом разум вернулся в мою голову, мне стало понятно: массажист зачем-то надела карнавальный костюм.

Не успела я с облегчением выдохнуть, как Люся сказала: «Медведь прекрасный специалист», и снова мне стало жутко. На голову словно шапку нахлобучили, перед глазами затряслась серая марля, стало плохо видно окружающий мир, а слышала я как сквозь вату.

— Доверьтесь мне, — гудела зверюга в белом халате.

Я, забыв о всех правилах приличия, показала на нее пальцем:

— Люся, кто это?

— Массажист медведь, — ответила медсестра.

— Медведь? — переспросила я.

— Ну да, медведь, — подтвердила девушка.

— Меня зовут Кристина Павловна, — представилась зверюга, — а вы Евлампия. Не ошибаюсь?

Оцените мое мужество, у меня хватило сил кивнуть.

— «Теремок» очень долго заманивал к себе медведя, — затараторила Люся, — она мегапрофи, училась в цирке, всем там кости разминала.

Я вжалась в кресло. Ну да. А где еще четверолапый костоправ мог получить образование? В мединститут его не примут. Балаган самое подходящее место. Небось Кристине Павловне тонкости массажа преподавали сами братья Запашные. Видела пару раз по телевизору, как работают Эдгард и Аскольд, они очень талантливые, позитивные мужчины. Красивые и умные. Если медведица их ученица, то она точно хороший специалист. Меня перестала удивлять человеческая речь Кристины, Запашные и не такому научить могут, да у них даже я запою, как Нетребко. Но, несмотря на мою нежную любовь к легендарной семье Запашных, я не хочу, чтобы мне вправляли спину мохнатые лапы с острыми когтями.

— Вы же больше не боитесь? — спросил монстр, взял огромную деревянную лопату, опустил ее в кастрюлю и начал делать круговые движения.

Из емкости повалили клубы пара.

— Поможем вам раздеться, — пропела Люся.

Я чуть не потеряла сознание от ужаса, но тут ко мне вернулся дар речи:

— Нет!

— Ну вот, — вздохнула медведица, — а я не успела пообедать. Надеялась хоть плотно поужинать.

Мой желудок превратился в ледяной ком и упал в колени. Господи! Меня точно хотят сожрать.

— Душенька, лапонька, — запела Люся, — вам станет хорошо, приятно. Поверьте, на этом приборе заканчиваются все проблемы. Они там просто пропариваются. Правда, Кристина Павловна?

— Люся верно утверждает, — закивало лохматое чудище, — печка — лучшее избавление от стресса, нервного возбуждения, усталости, тоски. Метания закончатся, страсти утихнут. Наступит благостная тишина. Понимаете?

Я судорожно кивала. Если меня приготовить на пару, а потом сожрать, то все мои проблемы исчезнут вместе с моим телом. Это правда. Тут не поспоришь.

— Славненько! — обрадовалась мадам Топтыгина. — Умница. Сейчас пропаримся. И мы с Люсей через полчаса можем ужинать.

Медсестра облизнулась.

— Я голодна до жути. Возьму себе ножку! Или грудку!

— Я вешу сорок пять кило, — жалобно пискнула я, — у меня одни кости.

— Выглядите аппетитно, — заулыбалась Люся, — не изможденная, не скелет.

— Да, да, — подхватила Кристина, — на результат пропаривания количество вашего жира не влияет. После того как печка отключится, можно вас маслом помазать.

— С маслицем прекрасно, — обрадовалась Люся. — Восхитительно. Аромат! М-м-м!

— А мне так и не удалось с маслицем попробовать, — расстроилась медведица. — Ну, давайте. Евлампия, я сниму с вас кофточку.

— Стойте, я душ не принимала. Нельзя грязной лезть в печку, — пролепетала я.

— Можно, можно, — хором возразили Люся и Кристина.

— У вас руки немытые, — пропищала я, — не смейте меня ими лапать.

— Охо-хо, — вздохнула медведица, — желание клиента закон. Давай, Люся, дуй к раковине. Сейчас вернемся. Не скучайте, госпожа Романова, кран с водой у нас находится в соседнем помещении.

— Не торопитесь, я никуда не денусь, пошевелиться не могу, — бойко отрапортовала я.

Не успели медсестра с медведем исчезнуть за узкой дверцей в стене, как я схватилась ладонями за колеса, вмиг выехала в коридор и покатила по нему с воплем:

— Вова! Костин! Спаси!

Галерея показалась мне бесконечной, руки начали уставать.

— Вам помочь? — спросил за спиной нежный голосок.

Я обернулась и увидела вблизи инвалидной коляски серую волчицу в голубой пижаме хирурга.

— Почему вы одна? — удивился хищник. — Куда так торопитесь?

С громким воплем:

— Володя! Меня сейчас санитар леса сожрет, — я выскочила из кресла, полетела вперед, миновала ресепшен…

При виде меня Регина стала размахивать руками, что-то говорить, но я не услышала ни звука, не остановилась, выбежала во двор, увидела вдалеке у забора Костина, который беседовал с кем-то по телефону, и со всех ног бросилась к нему. Добежать до Вовки мне не удалось, ноги разъехались в разные стороны, я упала на живот. Раздался громкий треск, в ту же секунду жуткая боль скрючила спину и кто-то накрыл меня с головой одеялом.

В нос проник аромат шоколада.

— Эй, открой глазки, — произнес Костин.

Я разлепила веки.

— Евлампия Андреевна, дорогая, — зачирикала Лиза, — ох, и напугали вы нас!

— Сердце перевернулось, — добавила Маргарита.

Я села.

— Здравствуйте.

— Очнулась, — констатировал Костин и сделал глоток из чашки, которую держал в руках.

— Кто или что вас напугало? — поинтересовалась Лиза.

— Расскажите скорей, — попросила ее свекровь, — мы немедленно примем меры.