Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я усмехнулся. Паника – плохой советчик. Застопорить руль, прыгнуть за борт, доплыть до низкого, болотистого берега… Допустим, а дальше? Нет, это не выход, конечно – скорее уж, способ кардинально ухудшить нынешнее положение. Да и потом, это значило бы отказаться от расследования, упустить выпавший шанс… Тогда что? Положиться на везение и держать прежний курс, надеясь, что пронесет? Я привык доверять своим предчувствиям, а сейчас они просто вопили: впереди засада!
Выход существовал – ненадёжный и непредсказуемый, но всё же куда лучше иных альтернатив. Речное русло в этом месте изобиловало многочисленными ответвлениями и протоками. Должно быть, когда-то, тысячи лет назад, здесь было обширное, но неглубокое озеро. Протоки вели в никуда – змеились среди камышовых зарослей, постепенно мелея и исчезая в раскинувшихся на десятки километров болотах. Ни одна из них не была обходным путём – в обычных условиях. Но затяжные ливни могли изменить ситуацию.
Река вспухла. Я видел деревья, стволы и нижние ветви которых торчали прямо из воды – ещё пару дней назад они росли на мелких островках, образованных наносами ила вокруг корней. Нам не было нужды выбирать одну протоку из множества – сейчас все они превратились в речушки, достаточно полноводные для того, чтобы по руслу мог пройти небольшой пиасс. Во всяком случае, я сильно на это надеялся.
Чувство близкой опасности нарастало. К полудню сквозь шум дождя донёсся рокот моторной лодки – верный признак того, что мы находимся в пределах динамического поля, а значит, станция воздушных кораблей уже совсем рядом. Я забирал всё ближе к правому берегу – не зная фарватера и рискуя посадить пиасс на мель, но это сейчас казалось меньшим из зол. Проток было множество – и совсем узких, и таких, куда запросто вошло бы судно раз в пять крупнее нашей скорлупки. Я уже трижды доверял руль заботам Морфи или Гаса, спускался в каюту, к развернутой на столе карте, пытаясь соотнести её с реальным пейзажем. Получалось плохо. Вот этот рукав, с двумя маленькими островками в устье – не его ли мы прошли пять минут назад? Разлив реки, похоже, делал бесполезными все мои попытки определить наше местоположение. Наконец, отчаявшись разобраться в местной географии, я свернул в очередную протоку, казавшуюся достаточно широкой, чтобы стать нашим путем к спасению.
Авантюра и глупость, скажете вы. Что ж, согласен – но другого выхода я не видел. К тому же я промок насквозь, валился с ног от усталости и едва соображал от бессонницы. Миска густой похлёбки, предложенная Олури, прибавила сил и заставила меня взбодриться – но ненадолго. Уснуть под проливным дождем – не самый простой фокус, но я ухитрился проделать это, и пиасс едва не врезался в берег – хорошо, что рукоять рулевого весла вовремя уткнулась мне в бок и привела в сознание. Нет, так не годится – я должен хоть немного отдохнуть…
Мне ещё хватило сил дотянуть до группы небольших, густо поросших деревьями островков. Мы пришвартовались меж двух самых крупных – таким образом, чтобы пиасс не был виден ни со стороны русла, ни с берега. Пробормотав мальчишкам что-то вроде «охраняйте тут, смотрите в оба», я спустился вниз, на ходу сдирая одежду, забрался на узкую койку, укутался ветхим одеялом – и мгновенно провалился в глубокий, без сновидений, сон.
* * *Роффл мрачно прислушивался к бурчанию в животе. Он привык есть один раз, вечером, не считая того, что удастся стырить с прилавков в течение дня – они все к этому привыкли; но зачем вообще сохранять какой-то тупой распорядок, если жратвы сейчас – завались?! В здоровой, Папе впору, бочке хранились квашеные водоросли, в другой, чуть поменьше – солонина из моллюсков. Хватало и вяленой рыбы, и сушеных дафний, что придают любой похлёбке восхитительную сытность и густоту. Так нет же – покуда не настанет время обеда, поганка Олури и кусочка не даст проглотить! С чего она вообще взяла, будто может тут всем распоряжаться?! Прямо как этот, ловкач бледнокожий – прекрасно они спелись…
При мысли о бледнокожем Роффл помрачнел ещё больше. Этот тип умудрился стать настоящей занозой в заднице, да такой занозой, что и не вытащишь – никто, кроме него, управлять пиассом не умел. И поганец пользовался этим вовсю: лез со своими советами, хотя его никто не спрашивал, строил какие-то планы, внедрялся в семью… Вон, Олури ему уже поддакивать стала, Морфи с Гасом постоянно вокруг вертятся… Ясное дело, что может быть на уме у такого пройдохи – небось, собрался хапнуть весь куш, а их оставить в дураках. И ведь получится это у него, получится, если не вмешаться вовремя – никто словно и не видит, к чему всё идёт!
Он, Роффл, должен был стать правой рукой Папы в этом деле. Он должен был собрать семью в кулак, когда Папа слёг. Он и собирался так поступить (сейчас Роффл и сам верил в это), да вот бледнокожий его обошёл, оттёр, чужак проклятый, отодвинул в сторону… Как только в пиассе отпадёт надобность, стоит его пристрелить. Собственно, это предполагалось с самого начала – но теперь Роффл не был уверен, что кто-нибудь его поддержит. Значит, не надо спрашивать Папиного соизволения – он сам возьмёт да и грохнет Ловкача, когда придёт время. Делов-то… Тот ведь даже не фрог. Папу это, конечно, взбесит – старик привык всё за них решать сам, будто отец родной; но какого чёрта? Он уже вполне взрослый, и может обойтись без нотаций и поучений… Да и без опостылевшей «семейки» тоже. Его доля в этом деле – билет в большую жизнь…
А так ли это? Что, Папа Ориджаба даст им всем распоряжаться своими деньгами, как вздумается? Ага, держи карман шире! Наверняка уже приготовил разные отговорки. Заведёт себе в тихом месте халупу – может, малость побольше прежней, и будет ими помыкать, как и раньше! Ну и пожалуйста, всё рано лучшего не заслужили. А он, Роффл, заберет свою долю и уйдёт – хватит, натерпелся… Кстати, как они будут делить денежки – поровну на всех, что ли? И Пиксину, который только под ногами путался? И этой шлюшке Татти?!
Мысль была новой и интересной. Роффл решил обмозговать всё как следует – но не сейчас, нет. Позже. Когда станет окончательно ясно, кто чего стоит в этом деле.
* * *Морфи забрался на плоскую крышу палубной надстройки, скинул одежду и улегся, наслаждаясь тёплыми дождевыми струями. Красота! Не