– Еще не выпил, а уже понесло тебя, Лёня. Ох, смотри, допляшешься, – пригрозила ему Алевтина Сергеевна.

Жене нравились Аверины, которые по возрасту годились ей в бабушки с дедушкой, но с ними было так душевно, что казалось, будто они старые друзья. Она с первых же минут почувствовала какую-то необъяснимую близость и доверие, чего с ней раньше не бывало. Женя не то чтобы была нелюдима, но друзей у неё практически не было. Нет, в детстве, в школе, она дружила со всеми одноклассницами, как это бывает у детей. Но со временем в ее жизнь осталась одна Наташка. Доучившись в школе в Александрове, подруга вместе с Женей перебралась в Москву, поступив, правда, в другой вуз. Тогда, после гибели отца, который для Жени был лучшим другом – другом, которым она восхищалась и безгранично доверяла, – Наталья ей очень помогла. Если бы не она, Женя просто-напросто замкнулась бы в себе, в своей учебе и науке. И хоть она и жила в мире книг, истории, но Наталье удавалось ее из этого мира вытаскивать и напоминать, что жизнь вокруг идёт и что Женя не должна потерять себя. Наталье она была благодарна, да и не было у неё никого, кроме неё. Сестра была слишком мала, чтобы сделаться ей подругой. С матерью же Женя никогда близка не была. Та была слишком строга к ней, слишком требовательна. А после смерти отца они отдалились друг от друга окончательно. Женя поступила в университет и осталась в Москве, а мать приняла решение переехать к родителям в Анапу. А года четыре назад, когда Женя ездила туда на каникулы, она узнала, что у матери появился мужчина. Умом Женя понимала, что это вполне естественно, ведь мать была ещё молода, да и мужчина этот казался человеком основательным, приятным. Но вот сердце Жени сжималось от боли. Ей казалось, что мать предала память отца.

Женя редко с кем чувствовала себя спокойно, как дома. Вот как сейчас с Авериными. А что же Тамерлан? В его присутствии она трепетала. Трепетала и от любви к нему, которая так неожиданно накрыла ее с головой, и от страха, что все это вдруг окажется сном. Однако когда она ловила на себе его взгляд, то видела в глазах Тамерлана нежность, и знала, что никуда ей от него не деться.

– Итак, Женя, расскажите-ка нам, – вывел ее из задумчивости голос Леонида Семёновича. – Значит, наш Тамерлан приехал к вам в университет проводить следствие, а там встретил вас и влюбился, как мальчишка?

– Так вы познакомились благодаря этому жуткому делу, что расследует Тамерлан? – улыбнулась Алевтина Сергеевна.

– И да, и нет, – засмеялась Женя. – Познакомились мы с Тамерланом Ниязовичем чуть раньше… Но снова свело нас вместе именно убийство.

– И как же вы познакомились?

– Я бросила в него камень…

– Женя у нас – олимпийская чемпионка то ли по толканию ядра, то ли по метанию копья, – разразился смехом Тамерлан.

– Так-так-так.

– Представляешь, Семёныч, еду в управление, как раз только с первым трупом в парке разобрались, спешу. Дождь до этого двое суток лил. Налил таких морей, что хоть на лодке плавай. Стоит Женя на самом краю тротуара, прямщ около лужи. Я ее не вижу, спешу же, ну и окатил ее из той самой лужи с ног до головы. Опомнился, когда поздно было. Развернул машину, решил перед девушкой извиниться, а она меня отборным матом покрыла.

– Потому что вы мне новое пальто изуродовали, – Женя прикусила губу.

– В общем, слово за слово, наорала она на меня, я тоже вспылил. Некогда мне было ее выслушивать, и я уехал.

– Ещё и оскорбили меня.

– Представляешь, только отъехал как мне прямехонько в заднее стекло булыжник прилетел. Выскакиваю из машины, а ее уже и след простыл. Там как раз два автобуса подошли к остановке, и моя олимпийская чемпионка упорхнула в неизвестном направлении.

И Леонид Семёнович, и Алевтина Сергеевна прыснули со смеху.

– А потом она ко мне сама в управление явилась. Я было подумал, что извиняться за разбитую машину, но оказалось, что по делу убийства в парке. Вот так и связала нас жизнь.

– Ой, Женя, – вытирала выступившие от смеха слезы Алевтина Сергеевна. – Вы, однако, решительная девушка.

– Решительная и бесстрашная, – поддержал жену Леонид Семёнович.

– То, что бесстрашная, это точно. Говорит, хотите – арестовывайте меня, товарищ следователь, только я жалею лишь о том, что там был всего один камень.

Жене самой не верилось, что она могла вести себя столь дерзко, ведь боялась Тамерлана до чертиков, но язык не прикусила.

– Вот тогда-то ты и сдался, – подытожил Леонид Семёнович.

– Твоя правда, Семёныч. Понял, что без Жени мне теперь жить будет скучно.

Они ещё долго смеялись над этой историей, вспоминали прошлое, слушали истории из жизни Авериных. Так, за разговорами, не заметили, как пролетел вечер. А за ним и выходные.

Дорогая, сядем рядом,

Поглядим в глаза друг другу.

Я хочу под кротким взглядом

Слушать чувственную вьюгу.

Сергей Есенин

Когда Женя в понедельник вечером прибежала к Наташке, чтобы рассказать о своей поездке на дачу к Тамерлану и об их окончательно определившихся отношениях, казалось, та была рада больше самой Жени. Она знала старшего следователя только по описаниям подруги, но испытывала к нему глубокую симпатию. Наталья была уверена, что именно такой мужчина, как Тамерлан, намного старше Жени, немало повидавший в жизни, серьезный, основательный, мог обуздать непредсказуемые порывы ее подруги, вынести и понять ее способность вдруг уходить в свои мысли, погружаться в иллюзорный мир.

Находиться рядом с Женей было трудно каждому мужчине, который появлялся в ее жизни. Кажется, дольше всех выдержал Слава, с которым Женя встречалась пару лет назад. Хоть она и не была влюблена в него, но парень поначалу с ума по ней сходил. Он восхищался ее начитанностью, раскрыв рот слушая истории Жени о древних временах. Ей нужно отдать должное: она умела так рассказать о каком-нибудь историческом событии, что это увлекало всех, даже людей, далеких от исторической науки. Именно поэтому студенты без серьезных причин ее занятия не пропускали. Им было бесконечно интересно. Поначалу Слава только посмеивался над Жениными странностями, когда она забывала позвонить ему или прийти на свидание, увлёкшись работой с документами или откопав какой-нибудь необычный факт о той или иной исторической личности. Жене, видимо, нравилось, что Слава безропотно принимал ее такой, какая она есть, не ревновал к работе и не требовал многого взамен. Все изменилось, когда они начали жить вместе. Женя тогда как раз усиленно писала докторскую диссертацию, посвящённую войнам Тимура. Полностью погрузившись в работу, она вообще перестала замечать жизнь вокруг. Частенько после пар ехала в Ленинскую библиотеку, оставаясь там до закрытия. Если она не была в библиотеке, то сидела за компьютером, ища статьи по своей теме в зарубежных изданиях, набрасывая план собственного научного труда, систематизируя данные. Когда Женя работала, то ее нельзя было трогать. Наташка это прекрасно знала, ведь прожила с подругой в одной квартире всю их студенческую жизнь. Женя могла сутками не разговаривать, она даже забывала поесть, если наткнулась на какую-то интересную мысль и хотела облечь ее в научную форму. Она могла поставить на плиту суп и забыть о нем, пока не чувствовала запаха гари. Если Наталья относилась к подобным вещам философски, понимая, что этот период Жениного погружения в исследования нужно просто перетерпеть, то Славе было гораздо тяжелее. Обычно в недавно начавшихся отношениях первые месяцы совместной жизни оба партнера стараются притереться друг к другу, помогают друг другу в быту, пытаются сделать жизнь романтичной, избегая резкости и конфликтов. С Женей все оказалось не так. Казалось, когда Слава переехал к ней, она приняла это как данность, но не изменила свою жизнь ни на йоту. Он стал ещё одним предметом быта, не более того. Наталья уговаривала Славу подождать, пока Женя закончит с диссертацией, потом все обязательно изменится. Но он не выдержал равнодушия и пренебрежения со стороны Жени. Он устроил ей разбор полетов, закатив скандал и высказав все, что накипело на душе. Слава заявил, что очень Женю любит, но если она не возьмётся за ум и не начнёт делать элементарные вещи по дому, которые делает каждый нормальный человек, каждая нормальная женщина, то он от неё уйдёт. Женя только сказала «хорошо» и снова уселась за написание очередной статьи в научный журнал. Слава так и не понял, что она имела в виду своим «хорошо», то ли, что он уйдёт, то ли, что она учтёт его претензии и изменится. Конечно, Женя и не думала меняться. Когда в один прекрасный день Слава собрал свои пожитки и исчез из ее жизни, она, кажется, даже не сразу это заметила.