«Хорошо. Я тебе поверю».

Ее глаза сузились, оценивая мою искренность. «Я знала, что ты не сможешь избегать меня 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Честно говоря, я думала, что мне придется немного поработать, немного утомить тебя. Я думала, что мне придется преодолеть несколько тактик уклонения, прежде чем, наконец, заставить тебя согласиться поговорить со мной, и меня застало врасплох, когда ты попросил поговорить со мной сегодня».

Я пожал плечами. «Волшебный лагерь творит чудеса для тебя».

«Не смейся над лагерем. Это серьезное дерьмо».

Я потер лоб и вздохнул. «Отлично».

Аврора мгновение расхаживала вокруг, снова глядя на долину, прежде чем снова повернуться ко мне и сесть на скамейку рядом со мной. Взяв мою руку в свою, она поднесла ее к своей ноге и накрыла тыльную сторону другой рукой, сжимая меня между ладонями. «Я здесь не для того, чтобы все испортить для тебя, хорошо? Ты получил высшее образование, работаешь на новой работе, живёшь в новой квартире и учишься быть отцом. Ты счастливее, чем я когда-либо видела тебя, включая время, когда ты был со мной. Я рада за тебя, ладно? Я не хочу испортить это для тебя».

«Но…»

Она вздохнула, снова сжала мою руку и посмотрела мне прямо в глаза. Ее небесно-голубые радужки блестели от влаги как от недавнего плача, так и от угрозы новых слез. «Есть ли место для меня в этой твоей идеальной жизни? Есть ли какое-нибудь место, куда я снова смогу вписаться? Я не пытаюсь вытеснить твоих подруг. Я не прошу разделить твою постель. Я просто…» Слезы действительно начали течь снова. И ее нижняя губа дрожала, пока она боролась, чтобы не развалиться.

Я ее не успокаивал. На самом деле я не сделал ни черта, чтобы ее успокоить. Я просто сидел бесстрастно, позволяя ей бороться, чтобы сохранить самообладание, и ждал ее. Сомневаюсь, что если бы она снова заплакала, я бы сильно отреагировал.

Но она не сломалась. Она выровняла дыхание, сморгнула слезы и снова посмотрела мне в глаза. Сделав еще один глубокий успокаивающий вдох, она снова сжала мою руку и тихо сказала: «Это больно, понимаешь? Чертовски больно знать, что ты так близко, но в то же время так далеко. Я сосредотачиваюсь на учебе, одной из немногих вещей, с которой, как мне кажется, я могу что-то контролировать. Я сосредотачиваюсь на Брук и DJ. Я разговариваю с мамой при каждой возможности. Она говорит мне быть терпеливой, позволить тебе пройти через это… что угодно… в свое время и верить, что ты в конце концов вернешься ко мне. Но мне больно каждый раз, когда я вижу тебя, пытаюсь поговорить с тобой и заставляю тебя отвергать меня. И мне больно каждый раз, когда мы не видимся, каждый раз, когда Я ХОЧУ вернуть своего лучшего друга, но знаю, что тебя больше нет рядом, и знаю, что это почти полностью моя вина».

«Я не собираюсь пересказывать тебе прошлое».

«Я знаю, я знаю» всхлипнула она. «Мне просто больно видеть, как ты счастлив со своими подругами, и понимать, что я не одна из них. Каждый раз, когда я смотрю на маленького BJ, я не могу не задаваться вопросом, как мог бы выглядеть наш сын. Я знаю, что не могу изменить прошлое, не могу отменить того, что сделала. Старой Авроры, которую ты любил, больше нет. Но я бы хотела, чтобы ты хотя бы познакомился с новой Авророй, познакомился с ней, и, может быть… просто может быть…» её голос снова затих.

Я не хотел больше сидеть рядом с ней. Те же противоречивые эмоции, которые я испытывал каждый ДРУГОЙ раз, когда Аврора пыталась поговорить со мной, выступали прямо на поверхность, и почти автоматически я обнаружил, что придумываю какое-то оправдание, почему у меня нет времени поговорить с ней прямо сейчас. В то же время я медленно, но решительно убрал свою руку, лежащую между ее ладонями.

Аврора всхлипнула, когда я убрал руку. Она снова потянулась к ней, но остановилась перед тем, как дотронуться до неё, и вместо этого обвила руками торс, прежде чем взглянуть на меня заплаканными глазами. Жалобным, умоляющим голосом она прохныкала: «Пожалуйста, Бен… пожалуйста… Я никогда не хотела, чтобы до этого дошло, но я умоляю тебя. Молю тебя… Пожалуйста? Можем ли мы, пожалуйста, начать снова?»

В моем мозгу мелькали буйные образы и видео. Воспоминания о лишении Аврора девственности на её койке. Тихие минуты просто… разговоров… на нашей особой поляне. Я на коленях на полу в спальне нашего дома в Беркли после того, как она изменила мне и ушла. Воспоминания о том, что Аврора и Адриенна были вместе, и воспоминания об Авроре, тихо говорившей мне, что ей НЕ нравится, что я буду вечно с Адриенной, что она все еще хочет, чтобы я был ЕЕ.

Я начал видеть вещи, которые НЕ исходили из памяти, видения возможного будущего, когда Аврора присоединяется к моим девочкам в постели. Я представил, как трахаю Сашу, пока Аврора гладит меня по спине и играет с моими яйцами. Я представил себе, как Аврора глотает кремпай из задницы Адриенны. И я представил, как занимаюсь любовью с Авророй лицом к лицу, пока Ким и Брэнди подбадривают меня.

Я представил себе, как Аврора берет на руки младенца… нашего ребенка… кормит его грудью, пока она покачивается взад и вперед в удобном кресле. И я представил, как Адриенна грустно смотрит на меня с чемоданом в одной руке и рукой Саши в другой, когда они вдвоем выходят за дверь.

Она никогда не сделает этого специально. По крайней мере, я поверил Авроре, когда она сказала, что никогда не попытается испортить мою идеальную маленькую семью. Дело в том, что ей бы не пришлось.

Аврора никогда не могла быть «просто Авророй». Аврора могла быть только «МОЕЙ Авророй». И Аврора рядом со мной была бы силой природы, ураганом с ветром со скоростью 100 миль в час, который сметал бы на все на своем пути. Ураган не виноват. Разрушение не является